и тобольский губернатор князь Иван Куракин сумел убедить Михаила Федоровича, 
избранного на царство, в необходимости пресечь интерес иностранцев к 
мангазейской пушнине и закрыть «мангазейский морской ход». Москва согласилась с 
этим предложением.
      В 1619 году мангазейский морской ход был запрещен и особенно (под страхом 
смертной казни) — для иностранных кораблей. Но город еще продолжал жить. Товары 
доставлялись в Мангазею и вывозились из города через Тобольск — по Обской и 
Тазовской губе. Но и этот путь тоже был закрыт царским указом в 1667 году. 
Осталась сухопутная «чрезкаменная» дорога. Возникший с самого начала на водных 
путях торговый центр постепенно стал угасать. Большим бедствием для Мангазеи 
стал пожар в 1643 году, когда почти весь город выгорел. Через 30 лет после 
этого он потерял свое значение и опустел. По приказу царя Алексея Михайловича 
город Мангазея был упразднен. Само место, где некогда стояла «златокипящая 
царская вотчина», было забыто, пока не было случайно обнаружено геологами в 
1900 году.
      Последний мангазейский воевода Данила Наумов начал строить город вокруг 
Туруханского зимовья при впадении в Енисей Нижней Тунгуски. И назвал его Новая 
Мангазея. С Таза на Енисей не так уж далеко, и по всему пути тянется цепочка 
озер, а «волока сухого с озера на озеро» чуть больше версты. Из Туруханска 
открывался путь вниз по Енисею в Карское море. Для плаваний дальше на восток, к 
устьям сибирских рек, Новая Мангазея представляла определенное удобство.
      Параллельно с расцветом и угасанием Мангазеи разворачивалось освоение 
всего бассейна Оби. Оно началось с основания Надымского острога, расположенного 
в 100 км выше Сургута, и Кетского (при впадении в Обь правого притока Кеть), а 
также строительства в 1604 году города Томска на обском притоке — реке Томи. 
Русское влияние быстро распространилось на Среднюю и Верхнюю Обь. К концу 30х 
годов казаки из Томска во главе с Петром Собанским проникли на Алтай, к истокам 
Оби, и открыли среди гор глубокое Телецкое озеро, дающее исток реке Бии, одной 
из составляющих Оби. Зимой 1642 года П. Собанский поставил на Телецком озере 
укрепление, где перезимовал, вернувшись весной в Томск на лодках по Бии и Оби. 
А в следующем году казаки вышли и на вторую составляющую Оби — Катунь.
      До открытия того места, где зарождается Катунь, оставалось почти два 
столетия. Только в 1835 году врач алтайских казенных заводов Фридрих Геблер, 
путешествуя по нехоженому Алтаю, поднялся по бурной порожистой Катуни до самого 
ее истока и открыл рождающий ее ледник на склоне горы Белуха. Освоение бассейна 
Енисея началось с основания в устье притока Енисея Турухана зимовья, 
получившего название Новой Мангазеи. Почти одновременно (1609) проникли русские 
на верхний Енисей. Казаки вышли из Томска по рекам Чулым и Кемчуг с волоком — 
на Енисей, затем — в степи Минусинской котловины. В 1618 году был основан город 
Енисейск близ впадения в Енисей Верхней Тунгуски (Ангары), открывавшей 
дальнейший путь на восток — на Лену и в Забайкалье. Продвижение это шло 
параллельно с освоением Енисея. В 1628 году был заложен острог Красный (будущий 
Красноярск). Но еще за пять лет до этого атаман Василий Тюменец с боярским 
сыном Андреем Дубенским и отрядом казаков поднялись почти на тысячу верст по 
Ангаре вплоть до Шаманского порога. Повторивший этот путь на следующий год 
Максим Перфильев привез известие о богатой пушным зверем «братской» землице в 
Прибайкалье (Бурятии). Он же заложил у Падунского порога Братский острог, 
перенесенный в 1613 году ближе к устью реки Оби.
      
В СИБИРЬ — ЗА КАМЕНЬ (Урал)
      
      В 1096 году составитель старейшей русской летописи «Повесть временных 
лет» Нестор беседовал с новгородцем Гюрятой Роговичем. Тот рассказал, что 
посылал отрока в Печору за сбором дани с местных жителей. Этот отрок прошел с 
Печоры реки в землю Югорскую, соседней с «самоядью в полунощных странах». Там 
поведали отроку о горах, заходящих в море. «Им же высота ако до небес… Есть же 
путь до гор тех непроходим пропастями, снегом и лесом, тем же не доходим их 
всегда; есть же подаль на полунощи». Говорится здесь о том, что изза снегов, 
пропастей и густых лесов до гор дойти невозможно, и не ходят к ним жители, хотя 
знают о том, что они продолжаются дальше на север. Несомненно, речь здесь идет 
об Урале, пути через который были известны русским людям в конце 11го столетия.

      Однако первое определенное сообщение о достижении новгородцами берега 
Северного Ледовитого океана и переходе их на восточный склон Урала появляется в 
новгородской летописи под 1364 годом: «Той зимы в Югры новгородцы приехаша дети 
боярские и малые люди и воеводы Александр Авакумович, Степан Ляпа, воевавшие по 
Обе реке до моря, в другая половина рати на верхней Оби воеваша». Перевалили 
новгородцы Урал, вышли на Обь, достигли Северного Ледовитого океана. Возможно, 
и раньше они ходили этим путем, но письменно это не зафиксировано.
      От Новгорода этот северный путь, более длинный и трудный, чем «путь из 
варяг в греки». Проходил он по долине реки Сухоны, мимо Великого Устюга на 
верховья Камы и далее по красивейшей реке Чусовой, где на многие годы 
обосновался в ските проповедник из Великого Устюга Стефан Пермский. В его 
«житие», составленном после его смерти, в 1396—1397 годах описан этот водный 
путь на Пермскую землю, в «Пермь Великую, именуемую Чюсовая». В исландских 
сагах упоминается довольно часто некая страна Бьярмланд, или Биарма.
      Имеется в виду, повидимому, Пермь; названия похожи, да и маршрут, 
указанный в сагах, ведет как раз в этот край, протянувшийся от Северной Двины 
вдоль берега Белого моря до Камы, текущей в Волгу. Дальше на северовостоке, 
согласно скандинавским сказаниям, размещается фантастическая Страна Великанов —