Открыт путь к Енисею! Но туда отправилась еще год назад шхуна, названная 
именем великой реки. Возможно, она уже там. Велик был соблазн устремиться 
вослед. Но почти вся команда карбаса была больна цингой, и Пахтусов 
отказывается даже от продолжения съемки берегов. Ведь пришлось бы наверняка еще 
раз зимовать, а это означало бы гибель большей части команды. И Пахтусов 
принимает решение возвращаться — через Маточкин Шар — в Архангельск, обозначив 
на своей карте обрывистый мыс, высившийся над входом в пролив. Он назвал его 
мыс Рок, имея в виду судьбу, не позволившую ему завершить начатую работу. 
Беспокойство у Пахтусова вызвало отсутствие какихлибо следов пребывания шхуны 
«Енисей» в Маточкином Шаре. Но не было времени их искать. И где? Ведь шхуна 
могла пройти в Карское море, обогнув, как Савва Лошкин, острова с севера.
      Карбас Пахтусова был так потрепан двумя штормами в Баренцевом море, что 
пришлось возвращаться не в Архангельск, а в Печорскую губу, в Пустозерск. Там 
очередным штормом корабль был выброшен на мель и совсем разбит волнами. 
Вынужденный его бросить, Пахтусов, взяв с собой записи, карту и инструменты, 
выехал в Архангельск на оленях. Путь этот через заснеженную тундру занял два 
месяца. В самом конце 1833 года он прибыл в Архангельск, где узнал, что от 
капитана «Енисея» Кротова нет никаких известий.
      Следующей весной экспедиция снова идет к Новой Земле и снова на шхуне с 
карбасом. На борту шхуны, которую вел Пахтусов, выведено имя погибшего, 
повидимому, капитана «Енисея» Кротова. Карбасом командовал штурманный 
кондуктор Август Циволько, с которым Пахтусов познакомился в Петербурге.
      На этот раз Пахтусов начал со съемки западных берегов. В конце августа 
вошел в Маточкин Шар, но пролив, свободный в прошлом году ото льда, теперь был 
непроходим. Снова — зимовка. Избу срубили из плавника на берегу небольшой 
бухточки при впадении в нее реки Чиракиной. За зиму умерли четыре матроса. Не 
удалось на этот раз избежать заболевания и самому Пахтусову. Но он продолжал 
работать, несмотря на болезнь. Сразу же, как только потеплело, Циволько 
отправился снимать восточный берег, ему также удалось заснять значительную 
часть Северного острова (он дошел до мыса Выходного и островов, впоследствии 
названных островами Пахтусова).
      У западного же побережья появился на карте мыс Крушения, названный так не 
случайно. Здесь карбас Пахтусова был раздавлен льдами и затонул. Люди едва 
успели выгрузиться на лед. На двух маленьких шлюпках они высадились на острове 
Берха, поставили палатку и приготовились к «робинзонаде». Неизвестно, сколько 
времени она продлилась бы, но тут случилось невероятное — в пустынном море 
возник парус! Промысловая ладья случайно появилась именно в этих местах.
      Пока охотники били моржей, Пахтусов продолжил съемку, а потом встретился 
с Циволько.
      В Архангельск он прибыл 7 октября 1835 года, а ровно через месяц 
скончался, успев составить краткий отчет об экспедиции: здоровье его было 
подорвано нечеловеческими условиями, в которых выполнял он свой долг 
первооткрывателя.
      Его труды продолжил Август Циволько, работавший на Новой Земле в 1837 и 
1838 годах. Но последняя зимовка оказалась исключительно тяжелой — цинга унесла 
жизни девяти человек, в том числе и Августа Цивольки.
      После его гибели почти на 40 лет было прекращено обследование берегов 
Новой Земли. А в центральную область двух новоземельских островов проникли 
только в XX веке. Известно было только, что Северный остров покрыт ледяной 
шапкой. Первое пересечение ледникового покрова Новой Земли сделал в 1908 году 
геолог Владимир Русанов, тогда студент Сорбоннского университета в Париже. 
Судьба этого полярного исследователя сложилась трагически: в 1912 году его 
судно «Геркулес» со всем экипажем исчезло во льдах.
      
В ТИХИЙ ОКЕАН: НА ВОСТОК ЧЕРЕЗ СЕВЕР
      
      Великие географические открытия XV—XVII веков предоставили новые 
возможности для торговых связей. Страны, совершившие эти открытия, захватили 
новые торговые пути. Опоздавшие к разделу мира страны нуждались в 
альтернативном пути в Восточную Азию, и они его усиленно принялись искать. 
Задача, собственно, заключалась в том, чтобы пройти из Атлантического океана в 
Тихий. Это можно сделать, двигаясь вдоль северных берегов Азии 
(северовосточный проход) или Америки (северозападный проход). Немало сил было 
употреблено и на изыскание третьего пути — напрямую от Европы к Америке через 
Северный полюс. Этот вариант можно рассматривать как разновидность 
северовосточного прохода.
      На протяжении четырех столетий предпринимались многочисленные попытки 
пройти из Атлантического океана в Тихий через Северный Ледовитый океан. Путь 
этот в конце концов был пройден и стал использоваться, но до сего времени он не 
реализован в том виде, в каком замышлялся.
      Северовосточный проход — так на протяжении пяти столетий обозначался 
морской путь в Тихий океан вдоль северных берегов Европы и Азии. Впервые мысль 
о возможности пройти этим путем в Китай и Индию высказана была в книге 
итальянца Паоло Джовио Новокомского «О посольстве Василия к Клементу VII», 
изданной в 1525 году. В ней приведены слова русского посланника в Риме Дмитрия 
Герасимова. Паоло Джовио расспрашивал его о России. И тот среди прочего 
поведал: «…достаточно хорошо известно, что Двина, увлекая бесчисленные реки, 
несется в стремительном течении к северу и что море там имеет такое огромное 
протяжение, что, по весьма вероятному предположению, держась правого берега, 
оттуда можно добраться на кораблях до страны Китая, если в промежутке не