Фея сказала: "Будь по-твоему. Но, вкушая сладкий плод мудрости, не пренебрегай 
его кожурой: мудрецу сопутствует слава, ибо все его почитают, он один по-
настоящему богат, ибо довольствуется тем, что имеет, и только мудрый бывает 
счастлив в любви, поскольку не отравляет ее суетными и нечистыми помыслами".
С этими словами фея отдала Кроку все три тростинки.
Крок покинул селение, в котором жил, и поселился в лесу. Под заветным дубом он 
построил себе хижину, посадил сад, развел огород.
Каждый вечер фея спускалась с ветвей и беседовала с Кроком о тайнах мироздания, 

скрытых от людей, но известных духам.
Крок и прекрасная фея полюбили друг друга, вскоре у них - одна за другой -
родились три дочери.
Слава о мудром отшельнике Кроке разнеслась по всей Чехии.
Поэтому, когда умер старый Чех, старейшины рода пришли к Кроку просить ч его 
принять власть над Чешской землей. Ему принесли шапку Чеха, его посохи плащ - и 

воздали великие почести.
Крок стал правителем Чехии. Он по-прежнему жил в лесу, туда приходили к нему 
люди со своими спорами и тяжбами, и он судил их по справедливости.
Шли годы. Дочери Крока подрастали, а их мать-фея оставалась, как и прежде, 
молодой и прекрасной. Но однажды она сказала: "Нынче в полдень рухнет мой дуб, 
а 
с ним умру и я".
Крок воскликнул: "Как может случиться такое? Ствол дуба крепок, ветви мощны, 
корни глубоко уходят в землю. Он простоит еще сто лет!"
В ответ фея лишь печально поникла головой.
Ав полдень небо заволокло тучами, налетел ветер, разразилась гроза. Огненная 
молния ударила в вершину дуба и разбила его в щепки. В тот же миг фея умерла, а 

тело ее бесследно исчезло.
Крок не надолго пережил свою возлюбленную.
Дочери Крока к тому времени были уже взрослыми девушками. От отца они 
унаследовали мудрость, от матери - красоту и способность к чародейству.
Старшая, Казн, знала тайные свойства трав и кореньев, умела исцелять болезни и 
нередко возвращала кжизни тех, кто находился уже при смерти. Козьма Пражский 
приводит пословицу - о чем-либо безвозвратно утерянном говорят: "Этого не 
сможет 
вернуть даже сама Кази".
Вторая сестра, Тэтка, могла постигать волю богов. Она установила
обрядыдляихублаготворения,очем                       Пржемысл за плугом.
христианский священнослужитель                    Роспись из часовни. XIIв.
334
100 ВЕЛИКИХ МИФОВ И ЛЕГЕНД
Козьма Пражский говорит с осуждением: "Тэтка научила глупый и невежественный 
народ поклоняться горным, лесным и водяным нимфам, наставляла его во всех 
суевериях и нечестивых обычаях".
Младшая, Либуша, была наделена даром пророчества. Красотой она превосходила 
своих сестер, и никто во всей Чехии не мог сравниться с ней мудростью - ни 
среди 
женщин, ни среди мужчин.
По кончине Крока старейшины порешили вручить Либуше княжескую власть, и весь 
народ поддержал это решение.
Столицей Чехии Либуша сделала город Вышеград и поселилась там. Каждый день в 
венке из белых цветов выходила Либуша на широкий двор и садилась под 
развесистой 
липой. Шестеро старейшин сидели от нее по правую руку и шестеро - полевую. К 
ней 
приходили все, кто нуждался в совете, помощи или справедливом суде.
Однажды два знатных и богатых чеха начали тяжбу из-за границ своих полей. 
Козьма 
Пражский пишет: "Эти люди затеяли великую ссору: вцепившись ногтями друг другу 
в 
густые бороды, они стали непристойно поносить один другого, разъяренные, тыкая 
пальцами друг другу внос, они прибежали на Двор Либуши".
Либуша выслушала их дело и рассудила по справедливости, признав одного правым, 
а 
другого - виноватым. Первый согласился с ее решением, а второй разозлился и 
стал 
кричать, что не бабье дело разбирать ссоры между мужчинами и что женщинам 
подобает прясть, а не управлять государством.
И никто из окружавших Л ибушу мужчин не приказал замолчать дерзкому, все 
слушали 
и кивали головами.
Тогда Либуша встала и сказала: "Не вы ли сами просили меня принять княжение, 
атеперь недовольны тем, что я женщина! Я согласна избрать себе мужа, пусть 
будет 
у вас правитель-мужчина. Будете вы служить не под мягкой рукой, а под железной, 

будете ему платить дань, какой мне не платили, и на каждое его слово станете 
отвечать, дрожа от страха: "Так, господин". Зато не придется вам больше