Вернувшись в Москву, Пастернак вошел в кружок молодых московских 
литераторов «Центрифуга», примыкавших к футуристам, познакомился с В. 
Маяковским, личность и творчество которого сильно подействовали на него.
      На жизнь Пастернак зарабатывал, служа на фабрике управляющим и давая 
частные уроки. В 1913 году в сборнике «Лирика» напечатаны его первые стихи, в 
следующем году вышла из печати книга «Близнец в тучах». Об ее издании автор 
впоследствии сожалел.
      Уже в ранних стихах он проявил себя как поэт со своей, сложившейся 
поэтической системой. Об этом, в частности, писал в своем критическом отзыве 
основатель символизма В. Брюсов. Его стихи причудливы, наполнены различными 
ассоциациям, построены на впечатлениях автора, необычны по образам, сложны по 
языку.
      В 1917 году вышла (с цензурными изъятиями) вторая книга поэта «Поверх 
барьеров». Летом того же года Борис начал работать над третьей книгой «Сестра 
моя жизнь», которую публикует в 1922 году. В ней отразилась атмосфера 
революционных перемен. Сам писатель утверждал, что в этой книге «выразил все, 
что можно узнать о революции самого небывалого и неуловимого».
      Книга явилась переходной в творчестве поэта, а когда в 1923 году 
Пастернак опубликовал другой свой сборник стихов «Темы и вариации», его стали 
называть одним из первых поэтов России. В это же время произошли перемены в его 
личной жизни: его родители и сестры эмигрировали в Европу, а сам Пастернак 
женился на художнице Евгении Лурье и вскоре у него родился сын.
      С начала двадцатых годов Пастернак стал одной из самых заметных фигур в 
советской поэзии, и его влияние ощутимо в творчестве очень многих молодых 
поэтовсовременников – П.Г. Антокольского, Н.А. Заболоцкого, Н.С. Тихонова, А.А.
 Тарковского и К.М. Симонова. «Он сейчас – больше всех, – утверждает в 1922 
году Цветаева. – Пастернак не прятался от революции в те или иные подвалы…»
      В 1922 году он написал повесть «Детство Люверс». Затем вышли поэмы 
«Высокая болезнь» (1923–1928), «Девятьсот пятый год» (1925–1926) и «Лейтенант 
Шмидт» (1926–1927).
      А. Пикач пишет:
      «В середине 20х он выступил с поэмой «Девятьсот пятый год». Революция 
здесь видится как справедливый и праведный взрыв народной стихии, потопленный в 
крови. В поэме замечателен личный подмалевок, ведь 1905 год – это не только 
ближайшая история, но и часть собственной биографии Пастернакаподростка.
      Следом появляется поэма «Лейтенант Шмидт». Здесь акцент переносится с 
народной стихии на нравственное деяние интеллигента, что в те годы получило 
определение жертвенного отношения к революции. Так замкнулся мотив – народ и 
интеллигенция в революции.
      В поэме «Высокая болезнь» болезненно переживается разрыв между высоким 
идеалом революции и ее «мелочами» в ту пору, когда, увы, эти «мелочи 
преобладали». Она заканчивается знаменитым фрагментом о Ленине – «Он управлял 
теченьем мыслей и только потому – страной». Фрагмент вроде бы и восторженный, 
но вдруг обернувшийся, под занавес, зловещим прозрением:
      
    Я думал о происхожденьи
    Века связующих тягот.
    Предвестьем льгот приходит гений
    И гнетом мстит за свой уход.
      
      Революция для Пастернака праведна в раскрепощении угнетенного и 
униженного народа и как высокий и далекий идеал интеллигента, но он очень 
озабоченно размышляет о социализме как о государственной системе, и о вождизме 
– роли личности в истории, хорошо понимая при этом, что без этих атрибутов 
власти всякое раскрепощение превращается в анархию, а идеал – в пустую химеру».
      К 1930 году Пастернак закончил работу над романом в стихах «Спекторский» 
и повестью в прозе с тем же героем.
      «Спекторский» – высочайшее создание зрелого Пастернака, – отмечает А. 
Пикач, – но к 1930 году появляется и автобиографическая «Охранная грамота» – 
этот итог «первой жизни», ибо в 1930–1931 годы изпод его пера выходят стихи 
книги со знаменательным названием – «Второе рождение». Свое сорокалетие поэт 
встречает на небывалом творческом взлете. Невольную краткость рассказа об этом 
периоде отчасти возместят комментарии, но «Второе рождение» содержит вершинные 
образцы пастернаковской лирики, в которых счастливо обретается равновесие между 
ранней экспрессией и будущей поздней ясностью».
      В 1931 году Пастернак развелся с первой женой, и новой его спутницей 
жизни стала Зинаида Николаевна Нейгауз, оставившая ради него мужа – известного 
музыканта Станислава Нейгауза. От второго брака у Пастернака родился еще один 
сын.
      Пастернак выступил с речью на Первом съезде Союза советских писателей 
(1934): «При огромном тепле, которым окружает нас народ и государство, слишком 
велика опасность стать литературным сановником. Подальше от этой ласки во имя 
ее прямых источников, во имя большой и дельной любви к родине…»
      Отстаивание им творческой независимости писателей, их права на 
собственное мнение нередко вызывало резкую критику партийных кураторов 
литературы. В годы все нараставшего сталинского террора Пастернак неоднократно 
вступался за невинно репрессированных, и его заступничество оказывалось порой 
небесплодным.
      С 1936 года и до конца жизни поэт жил в Переделкино. Он не мог 
опубликовать ни одного стихотворения. Главным из литературных занятий