просьба явиться на студию в такойто день к такомуто часу». Что тут началось!..
 Толпой повалили одесситы, патриоты своего города, от седовласых профессоров до 
людей, вызывающих удивление — почему они до сих пор на свободе? И все наперебой,
 взахлёб напевали всевозможные одесские мотивы. Потом я, используя городские 
интонации и обороты этих бесхитростных мелодий, написал свои «Шаланды», за 
которые, как я и предполагал, хлебнул впоследствии немало горя. Ругавшие меня 
критики никак не могли понять, что этот персонаж должен был петь именно такую 
песню, так как салонные романсы или классические арии ему противопоказаны. А 
Луков, возможно, и предполагая, что «Шаланды» вызовут такую реакцию, всё же на 
исполнении песни в фильме настоял. Он понимал, что она придаст одесситу Аркадию 
Дзюбину достоверную музыкальную характеристику. И на всех обсуждениях и 
просмотрах горячо защищал свою позицию».
       Бернес не поёт «Тёмную ночь» — скорее напевает. Как будто это его личное 
послание с фронта. В этом послании выверена каждая нота и каждая интонация.
       Когда старый фильм реставрировали и комуто пришло в голову под голос 
Бернеса подложить как музыкальное эхо мелодичное звучание женских голосов, 
ошибка была очевидна. Но её не заметили и не исправили. Этот фрагмент из «Двух 
бойцов» не раз был использован на телевидении.
       В фильме есть и третья, патетическая песня, но её не запомнили. Она 
звучала в эпизоде боя. Яростно отстреливаются от наступающих фашистов 
пулемётчики Дзюбин и Окулита (Л. Масоха). Силы неравны, бойцы окружены врагами. 
Дзюбин начинает: «Споём, товарищ боевой, о славе Ленинграда. Слова о доблести 
его на целый мир гремят…» — и вот уже поют оба. Поют «Песню о Ленинграде». Но 
публика на сей раз лишила героев поддержки — не подхватила песню, хотя актёры 
петь умеют с душой. Бернес в этой сцене играет с открытой страстностью, 
присущей его герою.
       Съёмки завершили в предельно короткий срок, в процессе монтажа 
окончательно выстроилась чёткая и строгая композиция «Двух бойцов». Луков 
тактично ввёл в ткань фильма хронику. Между документальными и игровыми кадрами 
нет грубых «швов», монтаж бережный. На опустевшем Невском неподвижно стоят 
трамваи: ужасы блокадной зимы ещё впереди. Сегодня эта хроника узнаваема. А в 
Ташкенте драгоценную плёнку, присланную из Ленинграда, держали в руках и 
просматривали с большим волнением.
       Осенью 1943 года фильм «Два бойца» вышел на экраны и был тепло встречен 
зрителями. На фронте повсюду пели песни «Тёмная ночь» и «Шаланды» — в машинах, 
в блиндажах, в санбатах и на аэродромах.
       В печати появились отзывы на фильм известных деятелей искусства, 
коллегрежиссёров. Пудовкин по справедливости отнёс фильм к числу картин 
поэтического склада. Он называл два обстоятельства, составляющие, по его 
выражению, «прекраснейшие удачи картины». Первое: сюжет фильма чрезвычайно 
прост. Массовой зрительской аудитории во всех деталях и поворотах доступна 
история глубокой и преданной дружбы двух бойцов. Второе: этот сюжет 
«осуществлён силами прекрасных актёров».
       Евгений Габрилович впервые посмотрел «Двух бойцов» в Харькове. Его особо 
потрясла игра Андреева, тем более что роль Саши Свинцова, парняуральца, 
написана была бегло, в спешке:
       «Я принял Андреева сердцем, как только увидел, принял и эту 
неповоротливость жеста, и крепкость, и кротость улыбки, и эту массивность ног, 
не торопясь двигающихся по земле. Это был образ, точно и резко очерченный, без 
игровых завитушек, без актёрских безделиц и баловства, рождённый актёром 
сильным, предельно русским.
       Роль одессита Аркадия, боевого друга Свинцова, выписана получше. Но есть 
в ней опасность эстрадной чувствительности, опасность излишеств по части южной 
манеры жеста и разговора. Бернеса, игравшего эту роль, я знал больше, чем 
Андреева, но знал его ближе как актёра с гитарой. Однако и он обернулся в 
картине неожиданной стороной. Я увидел эстрадность, услышал одесский говор, но 
тут же рядом, как бы в одной линии, в одном бегущем потоке, видел другое — 
обширное и значительное, человеческое и солдатское, что (опять же без танков и 
взрывов) говорило о силе народа и верной победе».
       После выхода на экран фильма «Два бойца» остроты Дзюбина повторяли все. 
Многие молодые солдаты подражали его манере. Зрители ценили в герое фильма 
жизненную стойкость, смеялись его шуткам и розыгрышам.
       Борис Андреев и Марк Бернес были награждены боевыми орденами Красной 
Звезды — как участники работы над фильмом, как участники Великой Отечественной 
войны. Их герои шли с бойцами рука об руку по фронтовым дорогам.
       Одесситы присвоили Бернесу звание «Почётный житель города». И когда он 
говорил, что никогда не жил в Одессе, обижались. «Вот так и бывает, — корил его 
собеседникодессит, — когда человек выходит в люди, он уже стесняется родного 
гнезда. Между прочим, Одесса не такой плохой город, чтоб его стесняться».
       Любопытно, что при переиздании своей повести Лев Славин изменил название 
повести — дал то же, что и у фильма: «Два бойца».
      
 «РАДУГА» 
      
       Киевская киностудия, 1944 г. Сценарий В. Василевской. Режиссёр М. 
Донской. Оператор Б. Монастырский. Художник В. Шмелёва. Композитор Л. Шварц. В 
ролях: Н. Ужвий, Н. Алисова, Е. Тяпкина, В. Иванова, А. Дунайский, А. Лисянская,
 Г. Клеринг, В. Гобур, Н. Братерский. 
       
      «Радуга» — отклик кинематографа на события, ещё не успевшие стать