всего преодолеть привычку к старому у своих же односельчан. Даже вожаку 
молодёжи Васылю Трубенко долго не удаётся убедить собственного отца в выгоде 
артельного хозяйства.
       Васыль приводит в село первый трактор, перепахивает межи. Кулацкая пуля 
обрывает жизнь комсомольца. Безмерно горе его отца, невесты. Васыля хоронят 
поновому, без попа, хоронят всем селом. Смерть хлопца открывает глаза тем, кто 
до тех пор колебался. Трактор распахивает старые межи между наделами, которые 
разъединяли не только поля, но и людей…
       Нетороплив и лиричен зачин фильма — рассказ о том, как мудро и просто 
прощается с жизнью стариктруженик, дед Васыля. Он умирает в саду, взращённом 
своими руками, окружённый детьми, внуками.
       Вверху, на ветках, на земле — неисчислимое множество яблок. Этим 
лирическим воспоминанием о своём собственном деде Довженко начинает в фильме 
тему бессмертия и единства природы, величия человеческого труда на земле.
       Первоначальный сценарий и все авторские материалы по «Земле» погибли во 
время войны в киевской квартире режиссёра. Но Довженко после войны написал 
литературный сценарий — маленькую чудесную повесть, в которой объяснил то, что 
было не понято в фильме, и добавил то, что, возможно, хотел, но не смог 
вставить в него во время съёмок. Из титров мы узнаем, что дед семьдесят пять 
лет пахал быками землю. А в авторских пояснениях прочтём, что дед вместе с 
другом Петром сыграл «немаловажную роль в науке и просвещении украинского 
народа. По дороге из Москвы к Чёрному морю они добрую треть столетия перевозили 
на своих волах книги из Москвы в Харьковский университет…».
       Светом любви и добрым юмором освещены образы людейтружеников — и 
хлебороб Опанас Трубенко, кряжистый, неторопливый, думающий свою думу о 
вступлении в колхоз, и его жинка, совсем было согласная, но «чтобы корова и 
волики дома остались». Их сын Васыль — парень весёлый, ладный, с открытым лицом,
 с лёгкой походкой, щедрый на труд. Хороши и друзья его по ячейке, в их 
обрисовке художник не пожалел красок — смышлёные, дельные, славные ребята.
       «Земля» снималась в Яреськах на реке Псел — большом, утопавшем в садах 
селе. В нём жили люди, близкие и понятные Довженко, — труженикихлеборобы.
       Васыля играл Семён Свашенко. После Тимоша из «Звенигоры» и 
Тимошаарсенальца это была третья его роль в фильмах Довженко.
       Степан Шкурат из Ромен, с его могучей статью, медлительностью, 
маленькими, но острыми и умными глазами необычайно точно воплощал середняка 
Опанаса, которому ничего в жизни легко не давалось, который не семь, а 
семьдесят раз отмерит, прежде чем отрежет.
       Особенные задачи Довженко возложил на молодого тогда актёра П. Масоху, 
театрального актёра, воспитанного Лесем Курбасом на сцене театра «Березиль». Он 
играл в «Земле» кулацкого сына Хому Белоконя, который убивает Васыля.
       С верой в великие перемены приводят хлопцы из города трактор. Встреча 
его селом — одна из лучших сцен фильма. На лицах селян читается гамма 
разнообразнейших чувств — радость и надежда, удивление и страх, злоба и 
восхищение.
       Свидание Васыля с невестой Наталкой — целомудренно нежное, напоено 
восторгом и трепетом. В лунную ночь он впервые обнимет невесту. А потом пойдёт 
домой. Улыбка не сходит с лица Васыля. Переполненный счастьем, красотой жизни, 
такой же красивой, как эта сказочная украинская ночь, Васыль пускается в пляс. 
И он протанцует уже три улицы, когда раздастся в ночи выстрел…
       В «Земле» проход Васыля по селу — между свиданием с любимой и вражеским 
выстрелом, который разлучит его с жизнью, — длится почти на протяжении целой 
части. Около трехсот метров плёнки показывают нам, как идёт по ночной 
деревенской улице двадцатилетний тракторист, счастливый и переполненный своей 
могучей жизненной силой.
       Александр Петрович и перед собой, и перед актёрами ставил очень трудные 
и сложные творческие задачи. И до тех пор пока не находил нужного решения, к 
съёмкам не приступал.
       В фильме уже отсняли многие сцены с Васылем: он пригнал на село трактор, 
перепахал кулацкие межи, героя уже успели убить и похоронить, а эпизод, где он 
танцует, снимать не начали, не родился ещё танец. И вот начались его поиски. 
Какой же, собственно говоря, должен быть танец?
       Особенно важно было в этих поисках найти характер танца влюблённой пары. 
«Вы понимаете, Сеня, нам не нужен „гопак“ или „барыня“, нам нужен танец без 
всяких коленец и кренделей, — объяснял Довженко. — Танец Васыля должен быть 
простым и ясным и максимально точным в своих движениях. Надо, чтобы не ноги 
танцевали сами по себе, а чтобы в них танцевали ваши душа и радость… Я понимаю, 
дорогой мой, что это трудно, но трудность эту необходимо преодолеть».
       Сцену снимали ранним утром. Довженко внимательно осмотрел Свашенко и 
легонько подтолкнул. Артист пошёл на исходное место, но режиссёр тут же 
остановил его, увидев, что лицо исполнителя роли Васыля немного вспотело, 
сказал: «Будьте добры, Сеня, закройте глаза, я вас трошки припудрю», — и, взяв 
горсть дорожной пыли, подул в лицо Свашенко.
       Баяниста посадили на таком расстоянии, чтобы музыку было чуть слышно. 
Этим подчёркивалась таинственность ночного пейзажа и всей обстановки.
       Перед самой съёмкой подходить к актёру никому не разрешалось, все 
говорили тихо; обычных команд вроде «приготовились, внимание, начали, мотор» на 
съёмке не было.
       Кругом стояла тишина. Был подан один условный для всех сигнал, и съёмка 
началась.
       Финальную сцену похорон — и это в немом кино! — Довженко строит на