Дли «Нового Вавилона» Козинцев и Трауберг решили заказать специальную 
музыку. И тут пронёсся слух о молодом композиторе, который только что сочинил 
оперу по повести «Нос» Н. Гоголя. Звали композитора Дмитрий Шостакович.
       Посмотрев фильм (ещё не окончательно смонтированный), Дмитрий Шостакович 
согласился написать партитуру. Мысли были общими: не иллюстрировать кадры, а 
дать им новое качество, объём: музыка должна сочиняться вразрез с внешним 
действием, открывая внутренний смысл происходящего. Чего только не было 
напридумано! «Марсельеза» должна была переходить в «Прекрасную Елену», большие 
трагические темы контрастировать с похабщиной канканов и галопов.
       «До сих пор помню: мы кончили „Новый Вавилон“, и тут же — просмотр, — 
вспоминал Леонид Трауберг. — Собрались люди принимать картину: из обкома партии 
Обнорский, Пиотровский, который уже был худруком, Эрмлер, Рокотов — редактор 
ленинградской газеты „Кино“ и ещё несколько человек. Показали картину, 
Шостакович сидел за роялем, играл, и когда кончилось, это был даже не восторг. 
Это был триумф. Выступил Пиотровский и, захлёбываясь слюной, начал орать, что 
такой картины ещё не было, что фильм должен получить орден, и вообще чёрт его 
знает что… Но всё это было смешно, потому что после выступил Рокотов, у 
которого был голос кастрата, он был толстый, тучный, маленький и очень 
амбициозный. И он тоже начал орать: „Я не позволю опошлять картину. Как вы 
смеете хвалить эту картину! Не хвалить её надо, а молчать надо. Молчать и 
плакать от восхищения“. И все так выступали».
       Дмитрий Шостакович, написавший прекрасную музыку, не учёл одного 
обстоятельства. Ведь обычно в кинотеатре дирижёр говорил оркестру: «В этом 
месте вы играете марш из „Спящей красавицы“, а в этом месте — тремоло». А тут 
новое музыкальное произведение. Его надо разучить. А на это денег нет. Картина 
с музыкой Шостаковича шла только в трех кинотеатрах Ленинграда. И повсюду 
моментально разошлась с изображением. Ведь все не разучено. Поэтому и 
получалось: на экране похороны, а в оркестре канкан, или наоборот, на экране 
канкан, а в оркестре похороны. Один из зрителей в книге отзывов в кинотеатре 
«Аврора» оставил запись: «Дирижёр был пьян».
       А потом — привезли картину в Москву и показали её в Совкино. Начинался 
1929й год. Прозвучали обвинения в формализме! Сторонников картины было 
меньшинство. Так, в защиту «Нового Вавилона» выступил писатель Александр Фадеев.

       Повидимому, в самой картине заключалось нечто настолько противоречивое, 
что могли появиться оценки, казалось, исключающие одна другую уже по 
политическим позициям.
       18 марта 1929 года «Киногазета» сообщала: «Берлин. „Новый Вавилон“ идёт 
в Берлине в одном из самых больших кино, в „Капителе“. Успех картины — 
исключительный. Пресса отмечает художественные заслуги не только режиссёров и 
артистов, но и композитора, написавшего музыкальную иллюстрацию к фильму».
       Участник боев Парижской коммуны Густав Инар был поражён силой 
достоверности таких сцен, как расстрел коммунаров у ПерЛашез и бои на 
баррикадах.
       Кадры из фильма поместил в каталог своей юбилейной выставки Музей 
современного искусства в Париже.
       Ныне «Новый Вавилон» изучается в кинематографических школах мира как 
шедевр операторского искусства.
       В начале 1980х годов Леонид Трауберг побывал на просмотрах «Нового 
Вавилона» в Нидерландах, Англии, Бельгии, Германии, где показывали эту картину 
с музыкой Шостаковича. Трауберг волновался — как примет картину современный 
зритель, не устарела ли она? Волновался он напрасно. Уже на первом же просмотре 
в маленьком голландском городе была почти что овация. Затем был успех в Лондоне.
 А в Гамбурге в 1983 году случилось просто невероятное. В классической версии 
«Нового Вавилона» примерно 2800 метров, а была показана копия в 2900 метров. 
Выяснилось, что во время монтажа Козинцеву и Траубергу пришлось выкинуть 
начальную сцену знакомства героя и героини в увеселительном саду и сцену их 
встречи в магазине, а какаято монтажница эти кусочки подобрала и продала в 
Берлин — тогдашний, довоенный. А Гамбург купил этот экземпляр фильма у 
берлинского архива…
      
 «ЗЕМЛЯ» 
      
       ВУФКУ (Киев), 1930 г. Автор сценария и режиссёр А. Довженко. Оператор Д. 
Демуцкий. Художник В. Кричевский. Композитор В. Овчинников. В ролях: С. 
Свашенко, С. Шкурат, П. Масоха, Е. Максимова, П. Петрик, Л. Ляшенко, Ю. 
Солнцева, И. Франко, В. Михайлов. 
       
      В 1958 году Международное жюри киноведов и критиков определило список 
двенадцати «лучших фильмов всех времён и народов».
       Первым был назван «Броненосец „Потёмкин“». В число бессмертных шедевров 
мировой кинематографии вошли также «Мать» В. Пудовкина и «Земля» Л. Довженко.
       Сын потомственного хлебороба, Александр Довженко родился, вырос, 
учительствовал в селе на Черниговщине. Потом учился живописи, работал 
художникомиллюстратором. В 1926 году, оставив живопись, пришёл в кино и увидел 
в нём своё истинное призвание. Его «Звенигора» (1928) и особенно «Арсенал» 
(1929) привлекли своеобразием художественного мышления, яркостью образных 
решений. Довженко стал одним из родоначальников поэтического кинематографа.
       Сюжет «Земли» можно пересказать очень коротко. Собираются несколько 
крестьянских парней, решают купить трактор, организовать артель. Но труднее