самопрялки Юргенса. По профессии Аркрайт был цирюльником в городе Болтоне в 
Англии. Большинство его клиентов были мелкие прядильщики и ткачи. Однажды 
Аркрайт стал свидетелем разговора ткачей, говоривших о том, что полотно ткется 
из нитей льна вперемежку с нитями хлопка, так как машина Харгривса не в 
состоянии поставлять много пряжи и нитки ее не обладают достаточной прочностью. 
Вскоре после этого Аркрайт раздобыл себе машину «Дженни», изучил ее и пришел к 
убеждению, что сможет построить другую, которая будет прясть скорее и тоньше. 
Он взялся за дело, и действительно, ему удалось построить прялку, которая 
совершенно автоматически исполняла все процессы. Прядильщику приходилось лишь 
следить за тем, чтобы в машину поступало достаточно материала, и соединять 
порвавшиеся нити.
      Работа на машине Аркрайта происходила следующим образом Приводное колесо 
приводило во вращение веретена с рогульками. Предварительно приготовленная из 
хлопка ровница находилась на початках, которые помещались на горизонтальном 
валу в верхней части станка. Ровничная ленточка хлопковых волокон поступала в 
находящиеся перед початками вытяжные валики. В каждой паре нижний валик был 
деревянный, рифленый, а верхний — обтянут кожей. Каждая последующая пара 
валиков вращалась быстрее, чем предыдущая. Верхние валики прижимались грузами к 
нижним. Вытянутая нить выходила из последней пары валиков, проходила через 
крючки рогульки и наматывалась на веретено. Для того чтобы получить отставание 
сидящих на веретенах катушек от рогулек, катушки несколько задерживались шнуром,
 проходившем через желобки шкивов в нижней части каждой катушки. В результате 
получались нити такой крепости, что отныне можно было делать ткани из чистого 
хлопка, без примеси льна. В описываемой машине был полностью осуществлен 
принцип непрерывности работы, поэтому ее стали называть ватермашиной.
      Аркрайт оказался не только удачливым изобретателем, но и ловким дельцом. 
В сообществе с двумя коммерсантами он построил свою прядильную фабрику, а в 
1771 году открыл вторую фабрику в Кромфорде, где все машины приводились в 
движение водяным колесом. Вскоре фабрика разрослась до размеров крупного 
предприятия. В 1779 году на ней было несколько тысяч веретен и работало 300 
рабочих. Не останавливаясь на этом, Аркрайт основал еще несколько фабрик в 
разных концах Англии. В 1782 году на него работало уже 5000 рабочих, а его 
капитал оценивался в 200 тысяч фунтов стерлингов.
      Аркрайт продолжал работать над созданием новых машин, которые позволили 
бы механизировать весь процесс обработки пряжи. В 1775 году он получил патент 
сразу на несколько вспомогательных механизмов. Главными из них были: кардная 
машина, подвижной гребень, ровничная машина и питающий прибор. Кардная машина 
состояла из трех барабанов и служила для расчесывания хлопка. (Это была 
усовершенствованная машина Уайта.) Подвижный гребень использовался как 
дополнение к кардной машине — им снимали прочесанный хлопок с барабанов. 
Ровничная машина превращала расчесанный хлопок в цилиндрическую ровницу, 
готовую для переработки на прядильной машине. Питающий прибор представлял собой 
подвижное полотно, которое доставляло кардной машине хлопок для обработки.
      В последующие годы слава Аркрайта была омрачена обвинениями в воровстве 
чужих изобретений. Целый ряд судебных процессов показал, что все 
запатентованные им машины не были в действительности изобретены им. Так, 
оказалось, что прядильную ватермашину изобрел часовщик Джон Кэй, кардную машину 
— Даниэль Борн, питающий прибор — Джон Лис. В 1785 году все патенты Аркрайта 
были аннулированы, но к этому времени он уже стал одним из самых богатых 
английских фабрикантов.
      Последнюю точку в создании универсальной прядильной машины поставил ткач 
Самуэль Кромптон, который создал так называемую мюльмашину. В ней были 
соединены принципы работы «Дженни» и ватермашины Аркрайта. Вместо пресса 
Харгривса Кромптон применил вытяжные валики. Кроме того, введена была каретка, 
двигавшаяся взад и вперед. На каретке помещались веретена. Когда каретка с 
веретенами отходила от валиков, веретена еще сильнее вытягивали и скручивали 
нитку. Когда каретка приближалась к валикам, нитка закручивалась и наматывалась 
на веретено. Тогда как ватермашина делала крепкую, но грубую пряжу, а «Дженни» 
— тонкую, но некрепкую, мюльмашина Кромптона давала крепкую и вместе с тем 
тонкую пряжу.
      
30. ОСПОПРИВИВАНИЕ
      
      Натуральная оспа была известна с глубокой древности и всегда считалась 
одной из самых ужасных и опустошительных болезней. Обычно от нее умирала 
1/61/8 часть всех заболевших, а у маленьких детей смертность достигала 1/3. По 
отношению к общей смертности на долю оспы выпадала 1/4 всех умирающих. И такая 
грустная картина наблюдалась вплоть до самого конца XVIII века. Например, в 
одной Германии в 1796 году от оспы умерло 70 тысяч человек. Вообще же считали, 
что ежегодно в Европе от этой заразы погибало до 1, 5 миллионов человек. Бывали 
и более масштабные эпидемии. Так, перекинувшись в XVI веке в Америку, оспа 
сняла здесь особенно страшную и обильную жатву — в короткий срок от нее умерло 
несколько десятков миллионов коренных жителейиндейцев. Но даже если оспа 
щадила жизнь, она часто оставляла после себя неизгладимые следы. Множество 
людей были обезображены рубцами, других она лишила здоровья, зрения и слуха. В 
средневековой Европе эпидемии оспы были настолько часты и тотальны, что у 
тогдашних врачей сложилось твердое убеждение: каждый человек должен обязательно 
переболеть оспой. Знаменитый врач XVII века Сиденгам называл оспу 
«отвратительнейшей болезнью, унесшей в могилу больше жертв, чем все другие 
эпидемии, чем порох и война». А известный английский историк Маколей писал: