механическими, появились в Европе только через триста лет. Однако, с другой 
стороны, если Герберт действительно был такой хороший механик, как о нем пишут, 
если он действительно изобрел шпиндельный спуск и если он действительно много 
думал над схемой механических часов, совершенно непонятно, что могло помешать 
ему собрать такие часы, поскольку он имел для этого все необходимое.
      Но, как бы то ни было, эра механических часов началась в Европе только в 
конце XIII века. В 1288 году башенные часы были установлены в Вестминстерском 
аббатстве в Англии. В 1292 году часами обзавелся храм в Кентербери. В 1300 году 
встречается сообщение о том, что башенные часы сооружены во Флоренции 
(упоминание об этих часах сохранилось в «Божественной комедии» Данте). В 1314 
году часы были уже во французских Каннах. Ни один из этих ранних механизмов не 
сохранился до наших дней, имена их создателей тоже неизвестны. Однако мы можем 
достаточно точно представить себе их устройство. Самый простой часовой механизм 
(если не брать во внимание механизм боя) может включать в себя всего три 
зубчатых колеса. Очевидно, что все упомянутые выше часы представляли собой 
пример простого трехколесного механизма с однострелочным циферблатом.
      От главного колеса, посаженного на вал двигателя, движение передавалось 
на маленькую шестерню, находившуюся на одной оси с коронным (или ходовым) 
колесом, которое было снабжено зубцами, имеющими форму зубьев пилы и 
расположенных перпендикулярно оси колеса. Это колесо было неотъемлемой частью 
спускового устройства, или шпиндельного спуска, имевшего своей задачей 
регулирование скорости движения зубчатой передачи. Коронное колесо, получая 
энергию от зубчатой передачи, затрачивало ее на вращение шпинделя, с которым 
оно находилось в постоянной связи. Шпиндель был снабжен двумя палетами, 
размещенными на нем против нижнего и верхнего зуба коронного колеса. Палеты по 
отношению друг к другу располагались под углом 90 градусов и поочередно 
зацепляли зубцы коронного колеса, вызывая вращение шпинделя с палетами то в 
одну, то в другую сторону. Когда, например, выступающий зуб колеса сталкивался 
с нижней палетой и ударялся о нее, это приводило к вращению шпинделя на его оси 
и, следовательно, к тому, что верхняя палета через некоторое время входила в 
промежуток между зубьями, находящимися в верхней части колеса. Давление, 
оказываемое верхним зубом, изменяло вращение шпинделя на обратное. Зуб ходового 
колеса при каждом таком повороте шпинделя освобождался. Но колесо сразу 
попадало в контакт с другой палетой, и так весь процесс повторялся снова. При 
каждом повороте шпинделя колесо успевало повернуться только на один зубец. 
Скорость поворота шпинделя определялась регулятором, который представлял собой, 
как уже говорилось, коромысло с передвигающимися по нему грузами. Если грузы 
перемещали ближе к оси, шпиндель начинал поворачиваться быстрее, и часы 
ускоряли свой ход. Если грузы перемещали ближе к краю — ход часов замедлялся.
      Такой была концепция ранних механических часов. Но уже очень скоро 
устройство их заметно усложнилось. Прежде всего, увеличилось число колес 
передаточного механизма. Вызвано это было тем, что при значительной разнице в 
числе зубьев между ведущим и ведомым колесами получались очень большие 
передаточные отношения, механизм испытывал сильную нагрузку и быстро 
изнашивался. Груз в таких часах опускался очень быстро и его приходилось 
подымать по пятьшесть раз в сутки. К тому же для создания больших передаточных 
отношений требовались колеса слишком большого диаметра, что увеличивало 
габариты часов. Поэтому стали вводить промежуточные дополнительные колеса, в 
задачу которых входило плавно увеличивать передаточные отношения.
      Посмотрим, например, на устройство часов де Вика, установленных в 1370 
году в королевском дворце в Париже. Вокруг деревянного вала A, диаметром около 
30 см, был намотан канат с гирей B на конце. Гиря весом около 500 фунтов (200 
кг) падала с высоты 10 м в течение 24 часов. Гири большого веса требовались в 
связи со значительным трением в колесном зацеплении и наличием тяжеловесного 
регуляторабилянца. Все детали часов изготавливались кузнецами на наковальне. 
На валу A располагалось главное колесо E, которое передавало вращение остальным 
колесам механизма. Для облегчения заводки оно соединялось с валом не жестко, а 
посредством собачки F и храпового колеса G. Таким образом, вращаясь по часовой 
стрелке, вал приводил в движение колесо E, а вращаясь против часовой стрелки, 
оставлял его свободным. Для заводки часов служило зубчатое колесо C, сцепленное 
с шестерней D. Оно облегчало поворот рукоятки. Большое колесо приводило в 
движение шестерню, сидящую на оси, где находилось второе колесо — H, а это 
последнее приводило в движение шестерню, находящуюся на оси, где сидело третье, 
или ходовое, колесо I. Шпиндельный спуск J с коромыслом N и палетами K 
действовал здесь так же, как описанный выше.
      Башенные часы были довольно капризным механизмом, требующим постоянного 
наблюдения. В течение дня несколько раз приходилось подымать груз. Ход часов 
зависел от силы трения, поэтому они нуждались в постоянной смазке. Погрешность 
их суточного хода по современным меркам была очень велика. Но, несмотря на это, 
они долгое время оставались самым точным и распространенным прибором для 
измерения времени. С каждым десятилетием механизм часов усложнялся. С часами 
стали связывать множество других приспособлений, выполнявших самые разные 
функции. В конце концов, башенные часы превратились в сложное устройство со 
многими стрелками, автоматическими подвижными фигурами, разнообразной системой 
боя и великолепными украшениями. Это были шедевры техники и искусства 
одновременно. Например, известному мастеру Джунелло Турриано потребовалось 1800 
колес для создания башенных часов, которые воспроизводили дневное движение 
Сатурна, часы дня, годичное движение Солнца, движение Луны, а также всех планет 
в соответствии с птолемеевской системой мироздания. В других часах марионетки 
разыгрывали настоящие театральные представления. Так, в Пражских башенных часах