ритм.
      С ноября 1917 до июля 1919 года, в течение полутора лет, Кандинский не 
написал ни одной картины маслом. Помимо дефицита материалов это было вызвано 
еще и тем, что исполнение официальных обязанностей требовало от художников 
много сил и времени. В июне 1918 года он занял пост в Наркомпросе, осенью стал 
профессором Государственных свободных художественных мастерских (ГСХМ). С 1918 
по 1921 год в качестве руководителя Государственной закупочной комиссии 
участвовал в организации 22 провинциальных музеев. В 1921 году Кандинский был 
назначен вицепрезидентом «Академии художественных наук» (РАХН). И это далеко 
не полный перечень дел и обязанностей художника в то время.
      Но с 1921 года в России начался процесс ликвидации авангарда, и когда 
«искусство умерло», Кандинскому было уже нечего делать в Москве. В конце 
декабря того же года Василий Васильевич в сопровождении жены отправился в 
Берлин, взяв с собой только 14 картин. В Берлине его ждал неприятный сюрприз: 
почти все 150 картин, которые он передал в 1914 году галерее В. Штурм, были 
проданы, а в результате инфляции вся выручка стала равна почти нулю.
      В июне 1922 года Кандинский перебрался в Веймар и приступил к 
преподаванию в знаменитом Баухаузе. Собравшиеся тут люди хотели совместным 
трудом преобразовать окружающую человека среду согласно эстетическим и 
функциональным принципам.
      Было основано «Общество Кандинского», где платя взносы, каждый его член 
получал право на одну акварель в год. В 1924 году, основав группу «Синяя 
четверка», Кандинский вместе с Клее, Фейнингером и Явленским получил 
возможность выставляться в США. Так понемногу он стал известен на американском 
художественном рынке, где впоследствии имел большой успех. Но большинство 
выставок художника проходило тогда в Европе.
      После закрытия Баухауза в конце 1924 года в Веймаре, он переезжает в 
город Дессау. Уже в декабре 1926 года были торжественно открыты новые здания, в 
одном из которых Кандинский стал руководить мастерской свободной живописи.
      В 1927 году Илья Эренбург, побывав в Баухаузе, написал статью, в которой 
дал блестящий портрет Кандинского: «Это – не юный варвар, не тупоумный пророк 
воображаемой "Америки", нет, это римлянин третьего столетия, усталый эклектик, 
человек, который любит различные эпохи и не сотворил себе кумира ни из ведра, 
ни из всего нашего времени. В его доме можно встретить индийскую скульптуру и 
новгородские иконы, трогательные пейзажи Руссо и стихи старых романтиков. Он 
достаточно проницателен, чтобы увидеть жизненность, а значит и красоту 
стеклянных углов Баухауза, но та же проницательность не позволяет ему променять 
рай бедного таможенника на рай вращающихся дисков. Впрочем, возможно, что это 
даже не проницательность, а неисправимость человеческой натуры, ее исконное 
пристрастие к лирическому самозабвению, ко всему бесцельному и алогичному; ее 
благотворная ересь».
      М.К. Лакост пишет:
      «В Дессау к художнику вернулась творческая сила мюнхенского периода. 
Постепенно менялся и стиль, что особенно явно видно на примере треугольника, 
важной для того периода фигуры. В "Мягкое жестко" он еще выглядит скорее как 
плоский, тогда как в других картинах этого периода определяется одним лишь 
линейным контуром и производит впечатление легкости.
      В "Посвящается Громанну" (1926) и "Вспышке" (1927) Кандинский применил 
технику, эффект которой проявляется как раз в геометрических композициях. Цвет 
фигур стал варьироваться в зависимости от фона. Соответственно цветовой тон и 
насыщенность цвета стали меняться в тех местах, где фигуры пересекаются друг с 
другом…
      Круг доминирует во всех картинах двадцатых годов. Порой он даже вытесняет 
все другие формы, как в знаменитой картине "Несколько кругов" (1926), которая 
вызывает ассоциацию с полетом пестрых мыльных пузырей. В картине "Раскачивание" 
(1925) контуры одних кругов ясно очерчены, другие – напротив, растекаются или 
окружены тусклым свечением».
      Можно еще назвать такие полотна, как «Круги в круге» (1923), «Интимное 
известие» (Овал № 1, 1925) и «Без названия» (Овал № 2, 1925).
      Свое внимание к кругу Кандинский объяснял так: «Сегодня я люблю круг, как 
раньше любил, например, коня, а может быть и больше, так как нахожу в круге 
больше внутренних возможностей, отчего он и занял место коня». В круге он 
находил «связь с космическим», восхищался «напряжением, несущим в себе 
бесчисленные напряжения», при этом он испытывал «сильное чувство внутренней 
силы круга».
      Картины Кандинского все чаще выставляются: каждый год между 1927м и 
1932м в разных странах открывалось от пяти до пятнадцати выставок с его 
произведениями. В 1930 году состоялась первая персональная выставка художника в 
парижской галерее «Зак», а на следующий год – другая, в «Галери де Франс».
      С приходом к власти нацистов Кандинский покинул Германию, гражданство 
которой получил в 1928 году. Теперь он направился во Францию. Там он остался до 
конца своих дней, поселившись в Нейи под Парижем. В 1939 году он примет 
французское подданство. Несмотря на преклонный возраст, его творческая сила еще 
не иссякла. Он не сдался, хотя теперь снова был один, снова трудился в 
уединении собственной мастерской. К тому же в те годы в европейском искусстве 
господствовал возрожденный реализм, изза чего Кандинскому и другим 
нефигуративным художникам приходилось нелегко.
      «Каждый за себя» – такое многозначительное название было дано Кандинским 
одной из первых написанных им в Париже работ. Самая же первая из них – акварель 
– была названа не менее характерно: «Старт». День художника попрежнему строго