Большое событие в жизни молодого художника произошло в конце 1847 года, 
когда Обер издал альбом его литографий «Подвиги Геркулеса». В предисловии он 
написал: «"Подвиги Геркулеса" задуманы, выполнены и литографированы художником 
пятнадцати лет, который научился рисовать без учителя и классических штудий. Мы 
решили сообщить об этом не только с целью вызвать особый интерес публики к 
работам юного мастера, но также отметить начало пути гна Доре, который, мы 
верим в это, достигнет удивительных высот в искусстве».
      В шестнадцать лет Гюстав оказался в гуще бурных событий – февральской 
революции 1848 года. «Доре был тогда в том возрасте, когда такие грандиозные 
события оказывают глубокое воздействие на впечатлительную натуру, – пишет 
биограф художника Б. Рузвельт. – Он изучал эти пульсирующие массы народа и в 
своем воображении превращал их в грандиозные картины. Днем и ночью он был на 
улицах Парижа, молчаливо следя за каждым эпизодом борьбы».
      Доре рисует листы: «ЛуиФилипп – экскороль марионеток» и 
«Организационный Совет Национальной гвардии», быстро ставшие популярными.
      Гюстав становится самым молодым участником Салона 1848 года с сериями 
рисунков «Новый Велизарий», «Союз – сила» и «Сцены из жизни пьяниц». С той поры 
Доре почти ежегодно участвует в выставках Салона, экспонируя как живописные, 
скульптурные, так и графические произведения.
      В 1852 году Доре неожиданно порывает с журналом, чтобы посвятить себя 
иллюстрации. Он начинает со скромной работы над оформлением небольших и дешевых 
популярных изданий. Художник пытливо ищет свой путь. Уже в иллюстрациях к 
«Гаргантюа и Пантагрюэлю» (1854) Доре показывает себя художником могучего 
воображения, умело облекающего породившую его мысль в форму конкретного образа.
      Как пишет Л.А. Дьяков: «Образы, созданные Доре, народны по своей сути. 
Гаргантюа и Пантагрюэль в иллюстрациях Доре воспринимаются как полноправные 
участники народной жизни, они естественно "вписываются" в толпы людей, 
интерьеры, природу. И все это в соответствии с народным пониманием героев как 
реальных людей…
      Гениальные иллюстрации Доре к "Гаргантюа и Пантагрюэлю" явились началом 
нового типа иллюстрированной книги, где рисунки неразрывно сливаются с текстом 
и свободно чередуются большие и маленькие изображения. Здесь была найдена 
счастливая гармония между литературной и иллюстративной частью. При этом 
художник, не отказывая себе в праве на творческий вымысел, стремится передать 
неповторимые особенности образного строя произведения».
      1854 год для Доре явился не только плодотворным, но и решающим. В этом 
году появляется альбом литографий Доре «Парижский зверинец». Г. Гартлауб 
отмечает. «Великолепные листы с их свободной самостоятельной переработкой 
полученных впечатлений от Домье обнаруживают единственно присущую уже 
тогдашнему Доре способность патетического искажения жеста, костюма и ландшафта, 
которая, собственно, не столько придает этим листам забавный характер, сколько 
вносит в них оттенок призрачности. Юноша уже созрел для восприятия решающего 
явления, уготованного ему современностью, – явления Домье».
      В 1855 году художник заканчивает рисунки к «Озорным рассказам» Бальзака. 
«Образы, созданные Доре, убедительно раскрывают характеры, темпераменты и нравы 
героев: любвеобилие, хитрость, подозрительность, ханжество, добродушие, 
чревоугодие, фанатическую исступленность, веселость нрава, – отмечает Л.А. 
Дьяков. – Современники не верили, что рисунки к "Озорным рассказам" были 
выполнены молодым человеком, живущим в Париже и проводящим время среди богемы 
на улице Мучеников».
      С осени того же года Доре приступил к изучению Данте для создания 
иллюстраций к «Божественной комедии». Грандиозные гравюры художника к «Аду» 
появились в 1861 году, «Чистилище» и «Рай» были выполнены в 1869 году.
      Теофиль Готье писал в газете «Монитор» в 1861 году: «Нет другого такого 
художника, который лучше, чем Гюстав Доре, смог бы проиллюстрировать Данте. 
Помимо таланта в композиции и рисунке, он обладает тем визионерским взглядом, 
который присущ поэтам, знающим секреты Природы. Его удивительный карандаш 
заставляет облака принимать неясные формы, воды – сверкать мрачным стальным 
блеском, а горы – принимать разнообразные лики. Художник создает атмосферу ада: 
подземные горы и пейзажи, хмурое небо, где никогда нет солнца. Этот неземной 
климат он передает с потрясающей убедительностью…»
      А вот мнение Г. Гартлауба о гравюрах «Ада»: «Несомненно значительный шаг 
вперед в развитии героическипатетической стороны дарования художника и вместе 
с тем часто поражающее нас умение приспособиться к большому формату. Эффектная 
композиция и в то же время подлинная способность к внутреннему видению 
пространства и ландшафта порою сливаются здесь воедино, производя необыкновенно 
сильное впечатление».
      «В 1860х годах "деревянная гравюра начала приобретать популярность у 
публики, которая вскоре превратилась в манию. Каждый автор, который писал книгу,
 хотел, чтобы Доре иллюстрировал ее; каждый издатель, который публиковал книгу, 
стремился выпустить с иллюстрациями Доре". По сообщению друга и биографа 
художника Б. Джеррольда, количество рисунков Доре достигло к маю 1862 года 
сорока четырех тысяч» (П. Лакруа).
      Доре обычно делил свой рабочий день на три части: утро посвящалось 
графике, полуденные часы – живописи, вечера – снова графике. Друг художника, 
живописец Бурделен, так описывает его метод работы: «Я видел, как Гюстав 
заработал 10 тысяч франков за одно утро. Перед ним находилось около двадцати 
досок, он переходил от одной к другой, набрасывал рисунок с быстротой и 
уверенностью, которые изумляли. За одно утро он сделал двадцать великолепных 
рисунков. Затем он со смехом отбросил карандаши в сторону, вскинул голову