годами раньше семьи, надеясь вернуться в Россию богатым. У ее родителей было 
восемь детей – четыре мальчика и четыре девочки. В детстве выжили только Голда 
и две ее сестры, одна девочка дожила до двух лет, два мальчика умерли в одну и 
ту же неделю. Жизнь в России была суровой изза потрясающей нищеты. В Пинске 
(родной город семьи, в который они вернулись после краткого пребывания в Киеве) 
ее старшая сестра Шейна занялась нелегальной политической деятельностью в роли 
сионисткисоциалистки. Страдая от холода и недоедания, полицейского 
преследования и отсутствия какихлибо перспектив, оставшиеся в живых женщины 
бежали к отцу в свободную Америку.
      В Милуоки семья перебивалась коекак. Отец время от времена работал 
плотником, мать – в бакалейной лавке, а Шейна днем трудилась швеей, а ночью – в 
своей организации, затем сбежала в Денвер. Голда помогала матери в бакалее, 
открывая лавочку рано утром и с опозданием являясь в школу с всегда 
заплаканными глазами. И же она ухитрялась получать хорошие оценки. С годами 
росла ее обида на родителей, противившихся ее желанию стать учительницей и 
выйти замуж за любимого человека. В четырнадцать лет Голда сбежала своей сестре 
в Колорадо, где встретила своего будущего мужа Морриса Мейерсона – беженца из 
России, доброго интеллигента, зарабатывавшего на жизнь раскрашиванием дорожных 
знаков.
      Воспитанная сестрой в условиях свободной жизни, на свой страх и риск она 
вернулась домой в возрасте восемнадцати лет, начала преподавать в школе и 
пропагандировать сионизм. Поначалу отец противился ее публичным выступлениям, 
считая это не женским делом, но только до того момента, пока сам не услышал, 
как она выступила перед народом на уличном перекрестке. После встречи с Давидом 
БенГурионом, который посетил Милуоки, вербуя сторонников, она отправилась в 
Палестину. Ее муж Моррис неохотно последовал за ней.
      Морриса и Голду пригласили пожить в маленьком кибуце Меравия (его 
название означает «Божьи просторы»), благодаря, главным образом, граммофону и 
коллекции пластинок Морриса, Голда быстро приспособилась к первопроходческой 
жизни в кибуце, ухаживала за скотом, работала в поле, стирала белье и пекла 
хлеб. Товарищи отметили ее трудолюбие и инициативность, избрав представителем 
кибуца во Всеобщей федерации труда – Гистадруте. Даже в тех трудных условиях 
сельской жизни она выделялась своими способностями руководителя.
      Моррис же не вытерпел жизни первопроходца. Они переехали в город и 
окончательно осели в пыльном квартале Иерусалима. А вскоре Голда родила двух 
детей – Менахема и Сару. Их жизнь в те годы, по словам самой Голды, была 
отмечена «нищетой, тяжелой работой и беспокойством».
      Ее родители поселились в Герцлие на побережье, и Голде понравилось 
участие отца в местной службе безопасности и в деятельности Гистадрута. Голда 
быстро делала карьеру в профсоюзной федерации: в 1928 г. она стала секретарем 
ее совета, а в 1934 г. – членом ее исполнительного комитета. Однако ее 
политическая деятельность отдаляла ее от семьи и подрывала ее брак. Она 
развелась с Моррисом и вместе с детьми переехала в небольшую квартирку в 
ТельАвиве. Позже Голда часто вспоминала, что означала эмансипация в Палестине 
1930х гг. Ей постоянно было больно от упрека в глазах крошек детей, когда она 
уходила на работу и оставляла их с чужими людьми. Работающим матерям 
приходилось страдать от избранной ими стези.
      Участвуя в конференции по еврейским беженцам во Франции в 1938 г., Голда 
из первых рук узнала о том, что правительственные чиновники Европы не 
заинтересованы в предоставлении убежища жертвам нацистского преследования. Во 
время развязанной вскоре войны Голда организовала сопротивление британской 
колониальной тирании. В 1939 г. Великобритания приостановила еврейскую 
иммиграцию в Палестину из опасения, что приток беженцев побудит арабов 
поддержать Гитлера (некоторые из них так и поступали, в том числе муфтий 
Иерусалима). Сионистские руководители сумели нелегально ввезти небольшую группу 
беженцев. Однако британские ограничения привели к гибели множества евреев от 
рук нацистов в то время, как сионисты вроде Голды могли спасти многие жизни.
      Безразличие британских властей укрепило дух сионистов, подготовив их к 
величайшим послевоенным испытаниям. В 1946 г. многие сионистские лидеры были 
арестованы за свою тайную политическую деятельность. Британские власти все же 
оставили в покое «ту женщину» – Голду. Вскоре она становится руководителем 
оппозиции, создает в стране сеть подпольных военизированных подразделений и 
пытается вести переговоры с британцами.
      Когда ООН рекомендует раздел Палестины и создание еврейского государства, 
Голда оказалась под рукой для трудных переговоров с королем Трансиордании и 
подписания декларации о независимости Израиля. Когда возникла угроза арабского 
вторжения в Израиль, именно Голда отправилась в Америку для сбора средств для 
закупки оружия. Ее великолепное выступление перед еврейской общиной в Чикаго 
побудило американских евреев приложить огромные усилия по сбору средств для 
молодого государства. Домой Голда вернулась с пятьюдесятью миллионами долларов. 
Позже БенГурион скажет: «В один прекрасный день, когда будет написана история, 
в ней будет указано, что одна еврейка достала деньги, обеспечившие 
существование нашего государства».
      После краткого пребывания в Москве в качестве первого израильского посла 
в Советском Союзе (беженка из России вернулась «домой» как представительница 
еврейского государства) Голда была избрана в израильский парламент – кнессет, в 
котором проработала с 1949 по 1974 гг. Кроме того, в 1949–1956 гг. на посту 
министра труда Голда использовала свой опыт работы в Гистадруте для управления 
страной во времена карточной системы и других экономических тягот. Она помогла 
развитию жилищного строительства для иммигрантов, ютившихся в палатках,