совместные действия Германии с Россией ничего не менял* отношениях последней с 
Францией. Он добился согласованного диплол тического давления на Токио и 
настоял 
на отправке правительствами кс динирующих инструкций адмиралам - командирам 
кораблей трех держав Тихом океане. Дипломатический демарш заставил Японию 
отступить. Лс нов-Ростовский весьма гордился крупным дипломатическим успехом,, 
тигнутым в начале деятельности.

Для выплаты контрибуции Японии Китай, потерпевший поражение войне 1894-1895 
годов, нуждался во внешнем займе, из-за которого разг релось острое 
соперничество великих держав. Лобанов-Ростовский утве| ждал, что главная задача 

России - "поставить Китай в известную завис" мость от нас и не допустить Англию 

расширить там свое влияние". Посз новка китайских финансов в зависимость от 
Англии и Германии гроз" появлением на азиатской границе России "второго издания 

Египта или да Турции".

Попытки Лондона и Берлина сорвать русско-французский заем не име успеха 
благодаря Витте и Лобанову-Ростовскому, с которым первый согл совывал все 
дипломатические действия.

Со времени заключения русско-французского тайного союза в 1891: Париж 
неоднократно, но безуспешно добивался его оглашения. Весне

АЛЕКСЕЙ БОРИСОВИЧ ЛОБАНОВ-РОСТОВСКИЙ         407
1895 года Лобанов-Ростовский в этом вопросе пошел Франции навстречу. После 
неудачной попытки договориться с Ротшильдом об организации займа Китаю 
Петербург 
в начале июня обратился к помощи правительства франции. Выступая во французском 

парламенте, Г. Аното впервые сказал о "союзе" с Россией, что произвело огромное 

впечатление в Европе. После данного разъяснения китайский заем был легко 
размещен на парижском рынке.
Встревоженный Вильгельм II решил оказать прямое давление на Николая II. В 
письмах царю он советовал опасаться тесной дружбы с французской республикой. По 

приказу царя Лобанов-Ростовский 13 октября встретился в Берлине с кайзером. Но 
предложение Вильгельма II о воссоздании Союза трех императоров для того, чтобы 
объединенными усилиями полностью "раздавить Францию", встретило возражение 
министра. Лобанов-Ростовский разгадал замысел Вильгельма II: "Это все та же 
игра, чтобы привлечь Россию: взывать к монархическим и консервативным принципам,
 
манить Константинополем и обещать поддержку Германии во всех восточных делах. 
Мы 
уже не раз получали авансы такого рода, они повторились и в этот раз".
С начала ближневосточного кризиса, осенью 1894 года, российские и французские 
дипломаты тесно сотрудничали в комиссии послов по выработке реформ для 
христианского населения Оттоманской империи, противодействуя стремлениям 
англичан превратить вопрос в общеевропейский.
Петербург сначала старался избегать давления на Турцию. Даже после уклончивого 
ответа султана в мае 1895 года на меморандум послов с проектом реформ Лобанов 
отказался присоединиться к предложенному Англией ультиматуму. "С самого начала 
армянских осложнений, - утверждал он, - нашей единственной целью было 
достижение 
гарантий для обеспечения независимости и благосостояния армян без компрометации 

существования Оттоманской империи. Власть любого правительства покоится не 
только на его материальной силе, она коренится прежде всего в том престиже, 
который ее окружает".
Используя содействие Франции, Лобанов-Ростовский стремился парализовать 
сепаратные действия Англии. В то же время он определенно заявлял: "Хотя мы не 
имеем никаких завоевательных планов, мы хотим все же иметь руки развязанными, 
чтобы быть в состоянии защитить наши интересы в том случае, если они окажутся 
под угрозой".
В сентябре 1895 года после безуспешных попыток убедить султана принять проект 
реформ Россия и Франция перешли совместно с Англией от просьб к требованиям. 
Встречи Лобанова-Ростовского с Аното помогли согласовать позиции.
Совместный нажим держав заставил султана в октябре утвердить проект реформ. 
Лобанов-Ростовский был удовлетворен результатом. Однако султан тянул с 
проведением реформ. Чтобы заставить его действовать, австро-венгерский министр 
иностранных дел А. Голуховский предложил державам, подписавшим Берлинский 
трактат, ввести в проливы по несколько судов. Султан отказался их пропускать. 
Тогда Лондон предложил назначить Порте 24-часовой срок для выдачи фирманов на 
проход судов. Париж поддержал английский демарш. Докладывая обстановку Николаю 
II, Лобанов-Ростовский 5 декабря писал: "Назначить срок весьма легко; но 
возникает вопрос: что же делать, если по прошествии назначенного срока султан 
не