х с культурой подобного типа) существовало 
несколько десятков более или менее обособленных областей или городовгосударств,
 номов.
      У каждой такой общественной ячейки были свои представления о богах и их 
взаимоотношениях. От нома к ному, а также из века в век такие воззрения могли 
меняться радикально. Это существенно затрудняет описание пантеона египетских 
богов. То же относится и к представлениям о сотворении мира и участии в этом 
мифическом процессе тех или иных богов. Есть несколько версий таких мифов, 
порой принципиально отличающихся друг от друга.
      Поражает обилие древнеегипетских богов. В «Мифологическом словаре» (1991) 
их упоминается больше сотни. Выбрать из них самых главных нелегко. Судьбы богов 
во многом зависели от текущей политической ситуации. Усиление какоголибо нома 
сразу же выдвигало на первый план его местных богов. И дело даже не только в 
том, что этих богов «насаждали» из идеологических соображений. Общественная 
психология такова, что победитель выступает в ореоле величия как представитель 
неких высших сил. Его покровители – боги – в таких случаях признаются более 
могущественными, чем боги побежденных вождей.
      Около пяти тысячелетий назад произошло знаменательное событие: 
присоединение Верхнего Египта к Нижнему. Этому предшествовал долгий период 
распрей и вооруженных столкновений. Победителифараоны принадлежали к роду 
Горасокола, а побежденные – к роду Сета, покровителя зверей. В результате Сета 
стали считать злобным богом пустыни, носителем зла.
      Первым из фараонов объединенного Египта принято считать Нармера; по 
другим сведениям, его имя было Менее, или Мина (не исключено, что под разными 
именами выступал один и тот же человек – фараоны нередко имели несколько имен).
      Несмотря на уникальное долголетие египетской цивилизации, в ее истории 
бывали переходные «смутные» периоды, когда происходили междоусобицы, беспорядки,
 внутренние конфликты и вторжения иноземцев. В такие времена отношения к богам 
существенно менялось, а порой пантеон подвергался «перестройке».
      Самые древние мифы обычно сообщают о сотворении мира. Но и тут в Египте 
господствует разнообразие мнений, концепций. Общее у них то, что изначально 
существовал Нун, первозданный Хаос. Его чаще всего представляли в виде 
бескрайней водной глади, окутанной мраком. Из него вышел первый бог (или 
появились первые боги) и стали наводить порядок. Но имя этого бога в разных 
номах называли поразному. В Гелиополе это был Атум, в Мемфисе – Птах, в Нубии 
– Хнум, а в Гермопольском варианте творили мироздание четыре пары богов, 
олицетворявших природные стихии.
      Показательно, что источником творения считались божественная воля и его 
слово. (Судя по всему, египетский первоисточник послужил основой библейского 
предания о сотворении мира.) Почему именно слово? Известно, что имя в далекой 
древности считалось мистически сопричастным с самим объектом.
      Называя небо и землю, Солнце и Луну, древний человек выделял их из хаоса 
неразделенных, смутно воспринимаемых сознанием объектов. Таково было, можно 
сказать, информационное сотворение мира из хаоса. Повидимому, оното и 
послужило основанием наделять Бога способностью творить «из ничего».
      То, что в Древнем Египте первые из нам известных богов не были 
олицетворением Солнца, а являли собой полулюдейполуживотных, свидетельствует о 
далекой древности таких верований, восходящей ко временам первобытных охотников.
 И хотя общество к тому периоду перешло к земледелию и скотоводству, охота 
оставалась привилегией знатных родов и воинов. Вот почему солнечный бог 
поначалу оставался «на вторых ролях», а ведущие роли сохранялись за более 
архаичными олицетворениями животных и природных стихий. Но со временем в мифах 
на первое место стал выходить солнечный бог (преимущественно такие мифы и дошли 
до нас).
      Наконец, необходимо подчеркнуть важную особенность мифов: символичность и 
поэтичность. Реалистичные изображения богов, оставленные нам представителями 
былых цивилизаций, и прежде всего египетской, не должны вводить нас в 
заблуждение. Некоторые исследователи склонны толковать их как отражение 
примитивных представлений о природе, фантастических образов, символизирующих 
материальные объекты и явления. С такими взглядами трудно согласиться.
      Представьте себе, что бы мы подумали об интеллектуальном уровне людей XIX 
века, если бы изучали только поэтические произведения? Символы, поэтические 
образы, имена богов (преимущественно античных) неопровержимо свидетельствовали 
бы о том, что разум человеческий блуждает в мистическом тумане.
      Вот малая часть примеров из Пушкина:
      
    «Тебе, наперсница Венеры,
    Тебе, кетовой Купидон
    И дети резвые Цереры
    Украсили цветами трон…»;
      
      
    «О боги мирные полей, дубров и гор…»;
    «Храни меня, мой талисман…»;
      
      
    «…И шестикрылый серафим
    На перепутье мне явился…»;
    «Ты, соперник Аполлона, Бельведерекий Митрофан»;
      
      
    «Бог веселый ви