ни людей или низших божеств.
      Учтем и то, что в мифе, как часто бывает, действие разворачивается и на 
небесах, и на земле. Инанна отплывает сначала на ладье небесной, о чем и 
доложил двуликий Исимуду, советчик Энки, своему господину.
      И тогда у того, кто пиво пил, у того, кто пиво пил, – охмеление его 
прошло!
      Отец Энки, он, кто пиво пил, охмеление его прошло! Государь великий Энки, 
просветлел его разум!
      Автор поэмы так настойчиво повторяет, что Энки наконецто протрезвел, как 
будто стремится отвратить своих слушателей, а прежде всего государственных 
владык от пьянства (выходит, порок этот был достаточно распространен). Хватился 
Энки своих атрибутов власти: первосвященства, венца, царского престола, 
скипетра – а их нет! Отдал он своей дочери даже:
      Постоянство, Устойчивость, Праведность, Уход из мира подземного, 
Опускание в мир подземный, Священство священное…
      Кинжал и дубинку, Блудодеев храмовых действо, Одеяния черные, Одеяния 
пестрые, Косы на затылке свитые, Власы завитые…
      В общем, перечень длинный и достаточно интересный. Среди прочего 
упомянуты: Бурипотопы, Соитие, Целование, Беготня суетливая, Злоязычие, 
Голосов благозвучие. Энки, лишившись всех этих «Me», пришел в ужас и 
негодование, выместив их на лягушке. Послал он вслед богине своего советчика и 
злых демонов, чудовищ Бездны, но все оказалось напрасно: Инанна ссылалась на то,
 что получила подарок, скрепленный честным нерушимым словом Энки.
      «Жилых мест ладья небес достигла», – повествует предание. Доставила 
Инанна все «Me» (СутиСудьбы) в Урук при всеобщем ликовании горожан. Вновь 
следует перечисление этих невольных подарков Энки, теперь уже от имени жителей 
Урука. Странно звучат восторженные восклицания по поводу привезенных Опускания 
в мир подземный, Бурьпотопов, Злоязычия, Беготни суетливой, Неправедности. 
Тутто чему радоваться? Непонятно.
      Можно предположить, что речь идет не о самих явлениях, которые и без того 
присутствуют в каждом обществе, присущи природе и человеку, а о понимании их 
сути, умении управлять ими или предсказывать их. В таком случае Инанна овладела 
всеми премудростями Энки. Не таков ли подтекст этой истории? Мудрая женщина не 
только выведала у всезнающего бога секреты различных ремесел, занятий, эмоций, 
религиозных обрядов, природных явлений, но сумела сохранить их, способствуя 
процветанию своего родного города.
      Как бы не завершался текст в шумерском оригинале, мы и без того знаем, 
что информацией (а в данном случае «Me», СутиСудьбы, повидимому, сопоставимы 
с ней) можно поделиться, не потеряв ее. Она передается и осваивается другими 
людьми. Ее хранитель теряет только право и возможность единоличного пользования.
 В приведенном мифе со всей очевидностью признается равноправие женщины – в 
интеллектуальном плане – с мужчиной, и даже некоторое ее преимущество по части 
хитроумия, способности использовать мужские слабости в своих целях.
      Но Инанне этого достижения показалось мало. Она решилась на отчаянное 
деяние – сойти в царство мертвых и затем вернуться на землю. А прологом к этой 
истории можно считать сказания о сватовстве к ней Думузи, их любви и женитьбы.
      Бог Солнца Уту советует своей сестре Инанне выйти замуж за пастуха, но ей 
приглянулся землепашец Энкимду. Изложение переходит в излюбленный и виртуозно 
освоенный шумерами жанр диалога, на этот раз – между землепашцем и пастухом 
Думузи. Один восхваляет преимущества земледелия, а другой – скотоводства. Этот 
древний спорсоперничество, как гласит библейское предание, завершился тем, что 
земледелец Каин убил брата своего пастуха Авеля.
      В шумерской версии подобного конфликта есть драматичное место: Думузи 
пасет своих овец на поле, где травы густы благодаря каналам и канавам, 
проделанным Энкимду. К нему подходит земледелец и указывает на это 
обстоятельство, но тут же добавляет: «О чем нам с тобою спорить?» Они 
становятся друзьями, Инанна выбирает Думузи, а Энкимду приносит на свадьбу 
щедрые дары.
      Надо добавить, что действие мифа происходит одновременно и в реальной 
земной обстановке, и в божественных чертогах; оно и конкретное, и в то же время 
абстрактнообобщенное. Не исключено, что в древности люди конкретные образы 
использовали для описания земных явлений, а обобщенные – божественных, 
характерных вообще для данного вида деятельности, природного явления или 
человеческого типа (архетипа).
      По какойто причине Инанна решила отправиться к сестре своей Эрешкигаль, 
владычице подземного папства мертвых. Она предусмотрительно наказала своему 
советнику Ниншубуру (возможно, это была женщина или гермафродит либо евнух) 
молиться за ее возвращенье, призывая ей на помощь Энлиля и Энки. И вот 
предстала Инанна перед вратами «Страны без возврата». На вопрос привратника 
ответила, что пришла на похороны мужа Эрешкигаль. Возмутилась владычица 
подземного мира: никому из живых не позволялось выходить отсюда обратно на 
землю. Было у нее семь тайных сил, с помощью которых она надеялась преодолеть 
могущество Эрешкигаль (любопытная деталь: среди ее одеяний и украшений, 
амулетов, символизирующих эти силы, есть сетка, прикрывающая груди, называемая 
«Ко мне, мужчина, ко мне»).
      Привратник, по непреложным законам подземного мира, открывая один за 
другим семь засовов, каждый раз снимает с Инанны ее амулеты, и она предстает 
перед сестрой обнаженная и беззащитная, как любой смертный. (Нет ли в этой 
процедуре подтекста философского: что бы ты ни накопил в этом мире, какими бы 
достоинствами и возможностями ни обладал, на тот свет придется уходить 
безвозвратно и, в сущности,