ули крышку, заколотив ее. Ящик бросили в воды Нила. 
Однако течением его в море не вынесло: куст вереска задержал у берега, обхватив 
ветвями. Благодаря чародейству, Исида сумела отыскать саркофаг с телом мужа, 
извлекла посредством магии жизненную силу из тела Осириса и таким образом 
зачала от него.
      Исида спрятала тело Осириса в потаенном месте в дельте Нила. Однако там 
его обнаружил охотившийся Сет. Он разрубил тело брата на 14 частей и разбросал 
их по разным частям Египта. (Предполагается, что таким образом жрецы объясняли 
существование гробниц с телом Осириса в 14 номах страны.) Исида смогла со– 
брать все части воедино и похоронить Осириса в Абидосе. В некоторых мифах 
погребальная церемония осуществлялась Анубисом.
      После того как в поединке Гор отобрал у Сета Око и вернул его Осирису, 
последний воскрес. Он стал владыкой подземного царства, богомхранителем 
умерших и их судьей, взвешивающим на весах количество добра и зла, совершенных 
человеком при жизни. В результате решалось, попадет ли душа на благодатные 
райские поля.
      В связи со смертью и воскрешением Осириса в Египте происходили 
торжественные церемонии. Существовал погребальный обряд, в процессе которого 
символом возрождения умершего в царстве мертвых служили зерна, посаженные во 
влажную землю, заполняющую глиняную форму. Появление всходов отождествлялось с 
возрождением под покровительством Осириса. Празднование воскрешения Осириса 
происходило в последний месяц сезона разлива Нила, когда вода начинала спадать. 
Правда, по мнению Р. Антеса, «тождество этого Осириса – бога растительности, 
который умер и воскрес, с Осирисом – мифологическим персонажем было, 
повидимому, только случайным». Но скорее всего, сама по себе смерть великого 
бога, обладающего чертами фараона, должна была вызывать вполне естественное 
недоумение. Почему бы тогда и другим богам не умереть, хотя бы от старости? С 
другой стороны, обожествляемый фараон рано или поздно умирал – и это было 
очевидным фактом.
      Весь этот клубок противоречий можно было распутать, предложив идею 
воскрешения. Бог возрождается так же, как возрождается после нильских 
наводнений растительность. В нем сохраняется жизненная сила с тем, чтобы 
воскресать вновь и вновь.
      Ну а как быть с земным воплощением бога – фараоном? В реальность его 
возрождения поверить было невозможно. Но и тут оставалась «интеллектуальная 
лазейка»: предположение о том, что помимо тела есть у человека еще одна 
сущность – душа, нечто эфемерное, покидающее тело и уходящее в мир иной. В 
таком случае именно там, в иномире, могла происходить встреча души человеческой 
с богами, а прежде всего – с Осирисом.
      Подземный мир, как известно, является залогом возрождения растений 
(плодородный почвенный слой, содержащий влагу). Не удивительно, что и для тех 
людей, тела которых уходили в землю, предполагалась возможность возрождения, 
хотя и в ином, чем в земном мире, виде. Мысль об умирающем и воскресающем боге 
была настоящим открытием. Не случайно эту идею подхватили многие другие народы 
и она пользовалась большой популярностью в античности.
      Другая, не менее привлекательная, идея: о загробном воздаянии душе 
человеческой за дела земные, когда происходит суд Осириса (иди другого бога) 
над грешной или безгрешной душой, после чего одним уготованы муки, а другим – 
блаженство в райских чертогах. С наибольшей силой выражена эта мысль в 
Откровении Иоанна Богослова (Апокалипсисе). Некоторые ученые даже высказывали 
предположение, будто предание о жизни, смерти и воскрешении Иисуса Христа 
является обновленной версией древнеегипетского мифа.
      Наконец, едва ли не первыми в мире египтяне пришли к мысли о 
существовании бессмертной души. На многих рисунках они изображали ее обычно в 
виде сравнительно небольшого крылатого двойника умершего человека. И хотя, 
согласно мифу, душа попадала в подземные чертоги Осириса, ее крылатость, 
летучесть делали ее причастной к небу. Не удивительно, что позже у других 
народов существовало поверье, что душам праведников уготованы небесные райские 
кущи, а погрязшим в грехах – мрачные огненные подземелья.
      Правда, в древности египтяне считали, что для загробного существования 
необходимы определенные обряды (доступные только фараонам и крупным вельможам), 
а также магические заклинания. Даже высокие идеи находились в зависимости от 
конкретных социальных (материальных) обстоятельств.
      Из всех богов Осирис был наиболее близок и понятен египтянам. Это был 
человек (и бог одновременно) добродетельный, испытавший страдания и смерть 
(безвинно), удостоившийся воскрешения и последующей вечной жизни. Он позволял 
надеяться на то, что нечто подобное возможно и с людьми, которым тоже 
приходится страдать и умирать (не потому ли существовал миф о порождении людей 
слезами бога Ра?).
      С незапамятных времен образ смерти внушал египтянам ужас и отвращение. 
Особенно остро они переживали будущее разложение тела (еще одно свидетельство 
их склонности к материализму). В Книге Мертвых есть «Глава о том, как не дать 
погибнуть телу». Начинается она так: «Слава тебе, мой божественный отец Осирис! 
Я пришел к тебе потому, что ты можешь набальзамировать да, набальзамировать мои 
члены, дабы я не погиб и не пришел к концу…» В этом случае гибель ассоциируется 
с разрушением тела, и нет никакого упоминания о душе. И только в последующем 
тексте о ней сказано, да и то вскользь, тогда как посмертное состояние тела 
беспокоит кандидата в мертвецы: «Ибо, когда душа уходит, человек испытывает 
разложение, и кости его тела гниют и становятся отвратительными, члены 
постепенно распадаются на куски, кости крошатся в бесформенную массу, плоть 
превращается в зловонную сл