шло отражение в египетской мифологии. Утреннее 
Солнце называли Хепри. Это имя – производное от глагола «существовать». 
Повидимому, появление Солнца воспринималось как залог существования, бытия, 
жизни. «Зрелое» дневное светило получило имя Ра, а вечернее – Атум. Сам по себе 
солнечный диск тоже именовался особо: Атон.
      Центром культа Ра был город Иуну (погречески – Гелиополь, «Солнцеград»). 
И когда в середине III тысячелетия до н. э. возвысилась V династия Древнего 
царства, происходившая из Иуну, Ра превратился в общеегипетского Владыку 
Вселенной.
      В ИунуСолнцеграде была популярна своя версия сотворения мира, согласно 
которой Хепри восстал из неоглядного Нуна и не увидел поначалу места, куда 
можно было ступить. И тогда воздвиг он земляной холм Бенбен. Дабы создать все 
сущее, Ра оплодотворил самого себя («упало семя в мой собственный рот»).
      После этого он «изрыгнул» бога воздуха и ветра Шу, а также богиню влаги 
Тефнут. Впрочем, такова одна из многих версий сотворения мира, богов и рождения 
Ра. По одной из них, он появился из яйца, снесенного на первом холме птицей 
«великий Гоготун». По другой – Ра появился из первозданного цветка лотоса – 
Нефертума, аромат которого вдохнул жизнь в Ра. Эта идея возникла в середине III 
тысячелетия до н. э., а позже упростилась, и теперь уже молодое Солнце выходило 
из цветка лотоса. В наиболее древнем варианте Ра представлен золотым теленком, 
рожденным Космической Коровой (Нут).
      Чтобы понять географический подтекст этих мифов, надо учесть, что 
несколько тысячелетий назад в дельте Нила преобладали воды, отдельные острова 
возвышались среди сплошных зарослей лотоса – розового, как восходящее Солнце.
      Очень интересна и оригинальна космогоническая версия, по которой Ра 
появился из огненного острова, который наделил его светоносной силой, 
позволившей преодолеть мрак и хаос. Тем самым солнечный свет предстал символом 
порядка, справедливости, истины.
      Этот миф удивительно созвучен научным гипотезам XX века, согласно которым 
синтез органических молекул, определивших появление живых организмов на Земле, 
происходил в процессе вулканических извержений (вулканические острова с полным 
основанием можно считать огненными). Еще более обоснована связь солнечной 
энергии со всеми проявлениями жизни на нашей планете, в биосфере.
      Конечно, все это не означает, будто египетские жрецы тричетыре 
тысячелетия назад разрабатывали «преднаучные» концепции происхождения жизни в 
результате вулканических извержений. Но показателен сам факт упоминания 
«огненного острова». Был ли в древности действующий вулкан в дельте Нила? Или 
перед нами свидетельство о том, что египетские мореходы знали о существовании 
вулканических островов Средиземного моря? Или в далекой древности имелись 
прочные культурные связи между островной цивилизацией Крита и египетской?
      В данном случае для нас главное – подчеркнуть, какие проблемы возникают 
при анализе мифов и насколько сложно они переплетаются с историей идей.
      Следует еще раз напомнить, что приведенная выше генеалогия богов Великой 
Девятки во многом условна и отражает одно из мнений. Ведь Ра при случае могли 
отождествлять с разными богами, а чаще всего – с Гором (в упомянутой генеалогии 
– праправнуком Ра), что и вовсе кажется странным. Повидимому, египтяне 
относились к выяснению родовых корней тех или иных богов «легкомысленно», не 
видя в этом какогото глубокого сммысла. По мнению Р. Антеса, для Ра не было 
«естественной мифологической почвы» (в наиболее древних преданиях) и его образ 
пришлось приспосабливать к мифу о Горе. При этом возникало множество 
несоответствий, а то и нелепостей, с которыми приходилось мириться. Юный 
Нефертум, вдохнувший жизнь в Ра, мог отождествляться с царем Египта, а позже – 
с младенцем Гором, сыном Исиды.
      Алогичность подобных мифов вряд ли объясняется пренебрежением египтян к 
правилам мышления. Скорее всего, образы богов изменялись в зависимости от тех 
или иных обстоятельств (например, в связи со сменой правящих династий), от тех 
главных целей, которые ставили перед собой авторы (или ставили перед авторами 
заказчики текстов, рисунков). Египтяне сознавали, что речь идет о чемто до 
конца непостижимом, о догадках и фантазиях, символах и аллегориях. В таких 
случаях логика отступает на задний план.
      Порой рассказ о деяниях Ра приобретал достаточно формальный характер: «И 
узнал его величество, жизнь, здоровье, сила… И сказал его величество, жизнь, 
здоровье, сила, тем, кто были в его свите…» (эпитеты, которых удостоен здесь Ра,
 обычно ставились после имени фараона в виде пожелания счастья, долголетия). А 
перед этим сказано: «Был же его величество, жизнь, здоровье, сила, стар; кости 
его стали серебром, члены его – золотом, волосы – ляписьлазурью». Вот и 
выясняется, что «жизнь, здоровье, сила» – стар и слаб (он опасается злых дел со 
стороны людей).
      В этом мифе Ра напоминает богам, что люди созданы из его слез. (Мысль не 
только оригинальная, но и странная; не следует ли понимать ее так, что 
печальная участь людей предопределена их «слёзным» происхождением?) Как люди 
могли восстать против верховного бога? Складывается впечатление, что в данном 
случае бог отождестатается с фараоном, а недовольные им люди – с населением 
страны.
      С другой стороны, высказано мнение, что сюжет о юности и старении Ра 
повествует о сезонных изменениях в природе. Весной обилие влаги и ласковое 
Солнце способствуют росту растений. Однако летом оно становится знойным, 
иссушает посевы и вызывает беспокойство, отчаяние и гнев людей. В мифе в 
наказание людей их опаляет гневное Око Ра в образе его дочери богини 
ХатолСехмет.
      Надо заметить, что Ок