последовательностью и цельностью синтез архитектуры и ландшафта, архитектуры и 
живописи, пластики и прикладного искусства.
      Катальная горка в Царском Селе, построенная Ринальди в 1762–1774 годах, 
поражает архитектурным замыслом и размахом. Катальная горка – крупное и сложное 
сооружение. Она стала и одним из самых своеобразных творений зодчего. Павильон 
Катальной горки по чистоте своих форм, гармонии и соразмерности частей, при 
некоторой, возможно, парадоксальности такого суждения, напоминает памятники 
Греции. Он не кажется массивным, хотя размеры его достаточно велики – тридцать 
три метра. Павильон удивительно пропорционален и представляет собой 
великолепный пример синтеза архитектуры с природной пространственной средой.
      Китайский дворец – единственный памятник рококо в русской архитектуре. В 
нем неповторимо соединились декоративная прелесть рококо с нарождающимся 
классицизмом. Китайский дворец относится к числу тех произведений архитектуры, 
для определения художественной ценности которых трудно подобрать подходящий 
эпитет – настолько он своеобразен, гармоничен и ярок. К возведению дворца 
Ринальди приступил в 1762 году.
      Облик дворца спокоен и прост. Наибольший художественный интерес 
представляет северный фасад дворца. Особенно эффектно решен его центральный 
граненый выступ. В то время как крылья дворца расчленены пилястрами ионического 
ордера, в композицию граненой абсиды введены полуколонны, придающие парадность 
общему облику. Этому отвечает и все архитектурнодекоративное убранство. 
Граненый выступ завершен фронтоном и фигурным аттиком барочного типа. На нем 
установлены три металлические декоративные скульптуры, окрашенные в белый цвет.
      Анфилада парадных комнат Китайского дворца, расположенная по главной оси, 
включает семь комнат. Три зала парадной анфилады – Зал муз, Большой зал и 
Большой Китайский кабинет занимают особое положение в композиционном строе 
дворца. Ось парадной анфилады проходит через центры этих залов, в то время как 
остальные комнаты анфилады смещены по отношению к этой оси. Кроме того, эти 
наиболее парадные и самые большие помещения дворца прекрасно освещены 
окнамидверями, которые связывают их с парком.
      Центральным является Большой, или Овальный, зал, который в XVIII веке 
называли то Приемным, то Круглым. Граненой абсидой он выступает в фасаде дворца 
и является центром всей композиции. Этот зал вызывает ощущение парадности и 
торжественности не только своеобразием архитектурного приема, но и «одеждой» – 
декоративным убором. Особую нарядность придает Большому залу отделка стен 
искусственным мрамором.
      В 1768 году Ринальди начал возводить грандиозный Мраморный дворец, 
завершенный в 1785 году. Архитектор решил, что Мраморный дворец будет 
привлекать внимание не только размерами, благородством форм и пропорций, но и 
красотой каменных облицовок, выполненных из полюбившихся ему русских мраморов, 
которые добывали в карьерах вблизи Ладожского и Онежского озер. Можно сказать, 
что Ринальди явился зачинателем использования естественного камня в архитектуре 
Петербурга в столь широких масштабах.
      Одновременно с Мраморным строился Гатчинский дворец. Надпись над 
Иорданским подъездом паркового фасада гласит: «Заложен 1766 майя 30, окончен 
1781 года».
      Гатчинский дворец – памятник переходной эпохи в русском зодчестве 18го 
столетия. Наступило время форм более четких и ясных. Для фасадов Гатчинского 
дворца характерна плоскостная обработка поверхности стен. Наличники окон и арок 
едва выступают из плоскости. Однородность материала усиливает в облике дворца 
несомненную графическую четкость. Необходимо, однако, помнить, что открытые 
галереи с двойной колоннадой в полуциркулях, сквозные проемы арок входа, 
которые были до перестройки дворца, придавали облику здания несколько большую 
мягкость, создавая в то же время глубокие перспективные и светотеневые акценты. 
Они контрастировали с плоскостями стен, не нарушая единства пластического 
решения.
      В Гатчинском дворце Ринальди проявил не только мастерство зодчего но и 
большое поэтическое чутье, понимание русской природы, красоты неброского на 
первый взгляд северного камня. Именно это отметил Луначарский, восторгаясь 
образом Гатчинского дворца: «Самое прекрасное в пудостском камне – его цвет, 
светлосерый, почти цвет туманного неба. На фоне этого северного неба замок 
кажется воздушным, почти призрачным, необыкновенно легким. Суровое и строгое 
здание, превратившееся в свою собственную фантасмагорию, в свой мираж, 
исполнено непередаваемого очарования…»
      Гатчинский дворец – композиционное и образное средоточие всего ансамбля, 
но полнота его художественной сути постигается лишь в единстве с парком – не 
менее романтическим и самобытным произведением русской ландшафтной архитектуры. 
Тайна поэтического обаяния гатчинских парков, и, прежде всего, дворцового, 
состоит в гармоническом согласии водных пространств озер и их живописного 
обрамления – разнообразных, искусно подобранных по колориту и форме крон 
насаждений.
      В 1768 году на вновь создаваемой площади планируется главный собор 
столицы – Исаакиевский. Проекту Исаакиевского собора Ринальди отдал много сил и 
творческой энергии. Однако его грандиозным замыслам не суждено было воплотиться.

      О неосуществленном замысле зодчего можно судить по сохранившейся 
превосходной модели. Думается, что пятикупольный со встроенной колокольней 
собор, в значительной степени отмеченный уже своеобразными чертами раннего 
классицизма, убранный сибирскими и олонецкими мраморами с присущим Ринальди 
колористическим чувством, мог стать одним из гармоничных элементов