«Родогуне», «Никомеде».
      Зрителей поражала убежденность актрисы, что действие, в котором она 
участвует, есть изображение жизненной правды. Публику восхищало умение «входить 
в роль», изображать переживания так, чтобы они становились органическими и 
полноценными. В начале XVIII века психологическая правдивость казалась 
дерзновенным новаторством, которое потрясало и восхищало всех, кто был способен 
его понять и оценить. Еще одной особенностью игры Адриенны, которую тоже 
отмечали почти все, была способность отзываться на слова партнера и собеседника,
 когда ответ на них еще не зазвучал, но уже существует, уже дается актрисой, 
уже угадывается и понимается зрителем.
      Адриенну Лекуврер считают до некоторой степени реформатором театрального 
костюма. Например, изображая Елизавету Английскую в трагедии Тома Корнеля «Граф 
Эссекс», она вышла на сцену в придворном туалете и с синей лентой ордена 
Подвязки, а для роли Корнелии из трагедии старшего Корнеля «Смерть Помпея» 
облачилась вопреки всем обычаям в траурное черное платье и распустила волосы.
      Комедиограф и театральный критик д'Эгбер писал об игре Лекуврер: «Едва 
появляясь на сцене, она была уже захвачена своей ролью. Но при этом полностью 
владела и своим сердцем и чувствами. Без малейшей натуги переходила она от 
бурного порыва к ясному спокойствию, от нежности к ярости, от внезапного испуга 
к притворству. На лице ее последовательно сменялись выражения спокойствия, 
смущения, покорности, гордости, подавленности, угрозы, гнева, сострадания. И 
публика сразу же заражалась всеми этими чувствами, не пытаясь сопротивляться, 
удивлялась ее удивлением, страшилась, жаловалась и трепетала вместе с нею. 
Зрители плакали еще до того, как она начинала проливать слезы. Ибо в ней не 
было ничего, что не казалось бы реально существующим… Но свое страстное чувство 
она всегда согласовывала с общим характером действия, никогда не забывала 
одного ради другого, и в самых исступленных порывах оставалась благородной: ее 
Федра предавалась гневу и любовной страсти, ни на один миг не теряя 
царственного величия…»
      Лекуврер повезло и в том, что она обрела партнера, равного ей по таланту 
и разделявшего ее взгляды: в 1721 году в театр вернулся знаменитый артист и 
необыкновенный человек Мишель Барон. Но самым верным и постоянным другом 
Адриенны Лекуврер стал молодой Вольтер. Адриенна была всего на два года его 
старше. Вольтер в письме, написанном через год после смерти Лекуврер, называет 
себя «человеком, который был поклонником ее таланта, ее другом и возлюбленным».
      В 1721 году Вольтер заболел ветряной оспой — по тем временам это была 
довольно серьезная болезнь. Адриенна ухаживала за ним, не считаясь с опасностью 
заразиться. В театре они часто работали вместе, деля успех и неудачу.
      Лекуврер пользовалась успехом в высшем свете. Своим положением она была 
обязана исключительно себе. Она много читала, причем не только романы и стихи, 
но и книги по истории. Адриенна не славилась острословием и ироническим блеском 
речей, но ее суждениям всегда хватало своеобразия, меткости и глубины. Ее 
отличали душевная чуткость, такт, искренность и, простота.
      Помимо друзей — литераторов и философов, были у нее и влиятельные 
поклонники. Это Пренжан, управляющий делами герцогини Брауншвейгской, затем 
британский аристократ, влюбленный в Париж и Адриенну, лорд Питерборо, который 
говорил ей: «Мне в Вас нужно как можно больше ума и как можно больше любви ко 
мне». И в эту область своей жизни актриса сумела не дать доступа пошлости и 
грубости.
      В 1721 году Адриенна Лекуврер встретилась и сблизилась с Морисом 
Саксонским, будущим маршалом Франции. Сын курфюрста Саксонского, короля 
Польского Августа II и его фаворитки Авроры фон Кенигсмарк появился в Париже 
после того, как его услали из Дрездена за слишком веселую и широкую жизнь. 
Адриенна Лекуврер полюбила Мориса за то, что он был королевский сын, но в то же 
время изгнанник, за то, что он был герой, но обреченный ставить свое геройство 
на службу людям, куда менее достойным, чем он сам.
      Морис мечтал о собственном княжестве, и для него оно стало принимать 
реальные очертания в виде герцогства Курляндского. Узнав, что Морису нужны 
деньги, Лекуврер немедленно продала свои драгоценности, серебряную посуду и 
послала в Курляндию 40000 ливров. Адриенна не могла себя обманывать: если бы 
Морис достиг цели, она потеряла бы его навсегда. Деньги не помогли. То ли было 
уже поздно, то ли попытка Мориса завладеть Курляндией была обречена с самого 
начала.
      И вот судьба столкнула Лекуврер и графа Мориса Саксонского с «роковой» 
женщиной. Это была очень знатная, очень молодая и очень красивая, четвертая 
жена престарелого герцога Бульонского. Несмотря на свою ревность, Адриенна 
готова была мириться с этим приключением Мориса. Но случилось непредвиденное, 
очередной каприз герцогини превратился в серьезное увлечение, а она не терпела 
никаких препятствий.
      В воскресенье 24 июля 1729 года горничная передала Адриенне записку. 
Некий аббат Буре сообщал, что враги имеют намерение ее отравить. Позднее он 
назвал имя злодейки — герцогини Бульонской. Адриенна всерьез поверила в 
жестокий замысел соперницы. Морис Саксонский также готов был верить в ее 
коварство. Весь Париж шумел и волновался по поводу того, что герцогиня 
Бульонская пыталась отравить мадемуазель Лекуврер. Все — и дворяне, и буржуазия,
 и простой народ, — разумеется, стояли на стороне жертвы.
      Адриенна всегда была слабого здоровья и после всех пережитых волнений она 
целых три недели не появлялась на подмостках «Комеди Франсез». Первое после 
столь длительного перерыва выступление ее состоялось 10 ноября в роли Федры — 
любимой роли из любимой трагедии Расина.