на их сходство с известным панно Матисса,
имели успех, но чего-то в них все-таки не хватало' Для самого Петрова-Водкина 
они стали важным этапом на пути к главной его работе тех лет - "Купанию 
красного 
коня".

Появлению "Красного коня" предшествовало важное событие в мире искусства: в 
1910-1912 гг. начинается расчистка и собирательство древних икон.
По существу, в эти годы только и было открыто исключительно высокое 
национальное 
древнерусское искусство. На Петрова-Водкина вид расчищенных

94



шедевров иконописи XIII-XV веков, которые он тогда впервые увидел на
выставке, произвел огромное впечатление. Это был своего рода прорыв, 
художественный шок. Он сейчас же применил в своем творчестве элементы иконописи,
 
и только после этого его манера обрела яркую оригинальность и
законченность - он нашел наконец свой идеал красоты. Надо сказать, что ',
Петров-Водкин воспринял не просто образы и краски икон; влияние их было ^
шире и многограннее: он впитал в себя сам неземной, несколько отстранен-т |
ный дух русской иконописи. Все это внесло в его картины просветленность, і
прозрачный неброский трагизм и жертвенность, короче, ту пронзительную, ,
волнующую ноту, которая отличала отныне все его творения. Вместе с тем,
если раньше его образы находились как бы вне времени и вне определенного
этноса, то теперь его творчество стало глубоко национальным по своему духу.

Любопытно, что замысел "Купания" появился прежде знакомства художника с 
древнерусской иконой, и картина к этому времени уже была близка к
окончанию. По своему настрою она походила на "Сон" и "Мальчиков", то
есть была скорее аллегорична, чем выразительна. После происшедшего в нем
переворота Петров-Водкин взял новый холст и написал на тот же сюжет совершенно 
иную картину. Центром всего замысла стал теперь не всадник, а
пылающий призывный образ коня, напоминающий коня Георгия Победоносца на многих 
древних иконах. И сразу образ приобрел огромную силу: мощный, могучий, 
огнеподобный конь, полный сдерживаемой силы, вступает в
воду; на нем - хрупкий голый мальчик с тонкими как плети руками, с отрешенным, 
вневременным лицом, который держится за коня, но не сдерживает
его - в этой композиции было что-то тревожное и что-то пророческое, в чем
художник и сам не отдавал себе отчета.

"Купание красного коня" имело огромный и длительный успех, притом у
художников многих направлений. Сейчас, наверно, даже трудно понять, почему эта 
простая на первый взгляд картина вызвала столько шума. Видимо,
настроение тревоги, разлитое в ней, чувствовали многие, но никто не смог
показать его с такой лаконичной и исчерпывающей ясностью. Общую мысль
выразил один из критиков, Всеволод Дмитриев, который писал: "Когда я увидел 
впервые это произведение, я, пораженный, невольно произнес да вот же
она та картина, которая нам нужна, которую мы ожидаем".

Последовавшие затем грандиозные события - начало Первой мировой
войны и революция - подтвердили предчувствия Петрова-Водкина. В эти
сложные годы он одну за другой пишет несколько картин, посвященных материнству. 

Особенно многозначительна его "Мать" 1915 г. На холсте изображена молодая 
крестьянка в бедной деревенской избе, кормящая грудью ребенка. Образ ее подобен 

кормящей Богоматери. Обстановка сведена до минимума: на столе лишь крынка и 
чашка, в углу - киот без иконы. В окне видна
часть деревенской улицы. Как ни на каком другом, на этом полотне заметно
смещение координат - комната вместе с фигурой матери как бы качнулась и
поплыла в пространстве, еще сильнее наклонен пейзаж за окном. Противовесом 
этому 
"перекошенному" миру служит фигура младенца. Общий образ
произведения мягкий, задушевный и одновременно - тревожный.

В те же годы в творчество Петрова-Водкина входит как антитеза материнству-жизни 

образ смерти и умирания. Раньше всего этот мотив отразился в

КУЗЬМА ПЕТРОВ-ВОДКИН 95

картине "На линии огня" (1916). Она изображает взвод солдат, идущий в штыковую 
атаку. Их остановившиеся "белые" глаза говорят о воле, жестокости и
какой-то духовной слепоте. На переднем фоне - смертельно раненный юный
прапорщик. Он схватился за грудь, он умирает, в его лице - последнее мгновение 
жизни, его взгляд растерянный и улетающий в надземную даль. Писатель Леонид