не 
могла показаться пустым делом. Многие рядовые монахи и попы
пришли к убеждению, что прежнюю православную веру пытаются заменить
другой. Новые книги отказывались принимать к действию и служили по старым. 
Соловецкий монастырь, исключая немногих старцев, одним из первых
воспротивился этому нововведению. Его пример придал силы противникам
Никона.

Патриарх обрушил на ослушников жестокие репрессии. В ответ со всех
сторон к царю пошли жалобы на своеволие и лютость патриарха, его гордыню
и своекорыстие. Он мог, например, дать приказ собрать со всех церквей 
Московского государства 500 голов лошадей и преспокойно разослать их по своим
вотчинам; он ввел новый оклад патриаршей пошлины, повысив ее до таких
пределов, что, по свидетельству одного челобитчика, "татарским абызам жить
гораздо лучше", помимо этого Никон требовал экстренных взносов на затеянную им 
постройку Нового Иерусалима и других монастырей. О его гордом и
жестоком обращении с клириками, приезжавшими в Москву, ходили негодующие 
рассказы - для него ничего не стоило посадить священника на цепь за
какую-нибудь незначительную небрежность в исполнении своих обязанностей, мучить 

его в тюрьме или сослать куда-нибудь на нищенскую жизнь.

Возле Алексея Михайловича также было много бояр - недругов Никона.
Они негодовали на патриарха за то, что он постоянно вмешивался в мирские
дела, и твердили в один голос, что царской власти уже не слыхать, что посланцев 

патриарших боятся больше, чем царских, что великий государь патриарх
не довольствуется уже равенством власти с великим государем царем, но стремится 

превысить ее, вступает во все царские дела, памяти указные и приказы
от себя посылает, дела всякие без указа государя из приказов берет, многих
людей обижает. Усилия недоброжелателей не остались тщетны: не ссорясь
открыто с Никоном, Алексей Михайлович начал постепенно отдаляться от
патриарха. По мягкости характера он долго не решался на прямое объяснение, 
однако на место прежней дружбы пришли натянутость и холодность.

Летом 1658 г. наступила уже явная размолвка - царь несколько раз не
пригласил патриарха на придворные праздники и сам не присутствовал на его
богослужениях. Потом он послал к нему своего спальника князя Ромодановского с 
повелением, чтобы Никон больше не писался великим государем.
Уязвленный этим Никон отрекся от патриаршей кафедры, вероятно, рассчи
188 

тывая. что кроткий и набожный царь испугается и поспешит примириться с
первосвятителем. Отслужив литургию в Успенском соборе, он снял с себя
мантию и ушел пешком на подворье Воскресенского монастыря. Там он пробыл два 
дня, быть может ожидая, что царь позовет его или захочет с ним
объясниться, но Алексей хранил молчание. Тогда Никон, будто забыв о 
патриаршестве, стал деятельно заниматься каменными постройками в Воскресенском 
монастыре: копал пруды, разводил рыбу, строил мельницы, рассаживал сады и 
расчищал леса, во всем показывая пример рабочим и трудясь наравне с ними.

С отъездом Никона в Русской Церкви наступила смута. Вместо ушедшего
со своего престола патриарха следовало избрать нового. Но поведение Никона
не допускало этого. По прошествии некоторого времени он уже раскаивался в
своем поспешном удалении и опять стал предъявлять претензии на патриаршество. 
"Я 
оставил святейший престол в Москве своею волею, - говорил
он, - московским не зовусь и никогда зваться не буду; но патриаршества я не
оставлял, и благодать Святого Духа от меня не отнята". Эти заявления Никона
сильно смутили царя и должны были смутить многих, даже и не врагов Никона: 
теперь нельзя было приступить к избранию нового патриарха, не решив
вопроса: в каком отношении он будет находиться к старому? Для рассмотрения этой 

проблемы в 1660 г. был созван собор русского духовенства. Большинство архиереев 

были против Никона и постановили лишить его сана, но
меньшинство доказывало, что поместный собор не имеет такой власти над
патриархом. Царь Алексей согласился с доводами меньшинства, и Никон сохранил 
сан. Но это так запутало дело, что оно могло быть разрешено только
международным советом.

В начале 1666 г. в Москве собрался "великий собор", на котором присутствовало 
два греческих патриарха (Александрийский и Антиохийский) и 30 архиереев, 
русских 
и греческих, от всех главных церквей православного востока.
Суд над Никоном длился более полугода. Собор сначала ознакомился с делом
в его отсутствие. Затем призвали самого Никона, чтобы выслушать его объяснения 
и 
оправдания. Никон сначала не хотел являться на судилище, не признавая