рекомендательное письмо к гелиополь-ским жрецам. Кроме Гелиополя Пифагор 
побывал 
в Мемфисе, а потом поселился в Диосполе. Тамошние жрецы очень неохотно 
открывали 
чужаку свое тайное учение. Чтобы отпугнуть Пифагора от его замыслов, они при 
посвящении подвергали его тяжелым испытаниям, назначая ему задания, против-
ные эллинским обычаям. Однако он исполнял их с такой готовностью, что они 
разрешили ему участвовать и в жертвоприношениях и в богослужениях, куда до 
этого 
не допускался никто из чужеземцев. Диоген сообщает, что Пифагор хорошо знал 
египетский язык и мог читать египетские тексты, причем не только обычные, но и 
такие, смысл которых понятен лишь посвященным. Возможно, в Египте Пифагор 
почерпнул одно из главных положений своего будущего вероучения: каждый должен 
стремиться к тому, чтобы внутренне и внешне сделаться достойным человеком и 
стать нравственным произведением искусства. Ведь египетские жрецы в то время, в 

отличие от греческих, не только составляли нечто вроде сословия и получали 
соответственное образование, но также вели особый, нравственный образ жизни, 
придерживаясь определенных правил поведения. Поэтому вполне вероятно, что 
именно 
в Египте у Пифагора зародилась мысль о его будущем союзе, представляющем собой 
прочное сожительство людей, объединившихся вместе для целей умственной и 
нравственной культуры.
Возвратившись в Ионию, Пифагор устроил у себя на родине училище, но, когда ему 
исполнилось сорок лет, он, тяготясь тиранией Поликрата, навсегда переселился в 
южную Италию, в город Кротон. Здесь он стал пользоваться глубоким уважением 
граждан как человек, много странствовавший, опытный и дивно одаренный судьбой. 
Вместе с тем он обладал красивым голосом, благородной внешностью и манерами. 
Сперва он взволновал своими речами городских старейшин; потом, по просьбе 
властей, обратил свои увещания к молодым; и наконец стал говорить с мальчиками, 

сбежавшими из училища, и даже с женщинами, которые тоже собрались на него 
посмотреть. Все это умножило его славу и привело к нему многочисленных учеников,
 
как мужчин, так и женщин. По словам Никомаха, первыми слушателями его были 
около 
двух тысяч человек. Пифагор так пленил их своими рассуждениями, что ни один из 
них не вернулся домой, а все они вместе с детьми и женами устроили огромное 
училище, поселились при нем, а созданные Пифагором законы и правила соблюдали 
ненарушимо, как божественные заповеди. Из этого училища вырос в дальнейшем 
знаменитый пифагорейский союз. По духу и своей организации он более всего 
походил на религиозный орден, имевший свою иерархию, обрядность и эзотерическую 

доктрину, а его члены были также связаны строгой дисциплиной и послушанием. 
Целью этого сообщества было нравственное совершенствование его членов, которые 
в 
результате должны были стать такими же завершенными произведениями искусства, 
такими же достойными, пластическими натурами, каким был сам Пифагор.
20_____________100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
Жизнь в союзе регулировалась раз и навсегда установленными правилами. Все его 
члены носили одинаковые белые льняные одежды и имели определенный распорядок 
дня, в котором для каждого часа была своя работа: утром, тотчас же после 
пробуждения ото сна, им вменялось в обязанность вызывать в памяти историю 
вчерашнего дня, так как то, что они должны делать сегодня, было тесно связано с 

тем, что они делали вчера. (Им вменялось также в обязанность в качестве 
вечернего занятия критическое осмысление своих поступков, совершенных в течение 

дня.) Сойдясь на восходе солнца, пифагорейцы пели торжественный гимн Аполлону, 
исполняя священный дорийский танец, одновременно мужественный и торжественный. 
После омовений совершалась в полном молчании прогулка по храму. Затем в тени 
деревьев или под портиком начинались занятия. В полдень произносилась молитва 
героям и доброжелательным гениям. Послеобеденное время посвящалось 
гимнастическим упражнениям, урокам, медитациям и внутренней подготовке к 
следующему уроку. На заката солнца возносилась общая молитва космогоническим 
богам и воскурялась на алтаре бескровная жертва. Все трапезы пифагорейцев были 
совместными. Хлеб и мед являлись главной их пищей, а вода - единственным 
напитком. Обучение дополнялось правильной гигиеной и строгой дисциплиной, так 
как побеждать свои страсти было первым долгом посвященного. Пифагор учил, что 
суть вещей ускользает от обычного человека, который воспринимает лишь 
проходящие 
явления этого мира. Постигнуть вечное и бесконечное возможно лишь тогда, когда 
между человеком и остальным миром устанавливаются гармония и единение. Тот, кто 

не привел свою собственную природу в гармонию, тот не может отражать гармонию 
божественную. (Это, впрочем, не означало, что Пифагор проповедовал аскетизм. 
Напротив, брак, к примеру, рассматривался пифагорейцами как нечто священное, но 

любовь, которая сводилась к одной чувственности, они однозначно осуждали. 
Сладострастие, по словам Пифагора, можно сравнить с пением сирен, которые, как