светлыми, и лишь снаружи - темными. И тогда невозможно отчетливо рассмотреть 
солнце, луну, планеты. Но если вдруг подует ветер мудрости и рассеет тучи и 
туманы, то сразу проявляются все формы Вселенной. Чистота природы человека в 
этом мире подобна голубому небу; мудрость подобна Солнцу; знание подобно Луне. 
Хотя знание и мудрость всегда чисты, если вы привержены ко внешним проявлениям, 

то плывущие облака ложных мыслей окутают их, и чистота вашей природы не сможет 
проявиться". "Основой моего учения, - продолжал он,__с
древнейших времен до наших дней есть не-мышление, сущностью которого является 
бесформенность, а основанием - не-пребывание. Бесформенность следует отличать 
от 
формы, даже когда она связана с формой. Не-мышление состоит в том, чтобы не 
думать, даже когда думаешь. Не-пребывание - это изначальная природа человека".
Заниматься медитацией нужно без всякой конкретной цели, в состоянии
полной свободы. Единственное, к чему должен стремиться медитирующий__
это избегать любых форм привязанности, ибо страсти именно тогда и возникают, 
когда человек привязывается к внешним объектам. Только при этом условии, часто 
даже неожиданно для самого медитирующего, ему может открыться истина, и 
произойдет внезапное пробуждение к мудрости. Хуэй-нэн говорил: "Дао должно 
проявляться спонтанно; зачем же заблуждающийся человек ему препятствует'' Если 
сознание не привязано к вещам, то Дао перемещается свободно. Если сознание 
привязано к вещам, оно становится скованным". (Дао у китайских буддистов 
считалось аналогом индийской прадж-ни - мудрости.)
Понятие "не-мышления" или "не-думания" несет в себе самую суть учения о 
внезапном просветлении. Этим словом обозначается прежде всего не-привя-занность 

сознания. Ибо сознание, которое ни к чему не привязано, является свободным и 
чистым. "Не-думание" и "не-сознание", по словам ученика Хуэй-нэна, Шэнь-хуэя, 
одновременно существует и не-существует, оно невыразимо и непостижимо. Однако 
не 
следует понимать "не-думание", "не-сознание" в психологическом смысле. Цель 
этого состояния не в том, чтобы отделить рациональное мышление от воображения, 
равно как и не в состоянии полной пассивности. В обоих случаях это было бы 
ближе 
к методам медитации Северной школы, направленной на "очищение сознания от пыли".
 
Между тем Хуэй-нэн провозглашал, что зеркало истины сияет постоянно, независимо 

от
1
103
того, есть перед ним объект или нет. "Не-сознание" отождествляется с 
всматриванием в собственную природу, которое есть в то же время проникновение 
во 
все сущее. Только так, избавившись от всего внешнего и внутреннего, можно 
познать свое "я", обрести изначальную природу Будды и полное освобождение. 
Хуэй-
нэн говорил: "Если вы познали свое изначальное сознание, то это уже и есть 
освобождение... Ибо, что такое без-мыслие? Дхарма без-мыслия означает, что даже 

если вы видите все вещи, вы к ним не привязаны... Если вы пробудились для 
Дхармы 
без-мыслия, значит, вы окончательно проникли во все сущее и узрели царство 
Будды. Если вы пробудитесь к внезапному учению без-мыслия, это значит, что вы 
достигли уровня Будды..."
Таковы были два взгляда на сущность медитации и просветления, высказанные 
главами обоих школ. Впрочем, сами патриархи не опускались до взаимных нападок. 
Острые споры развернулись уже в VIII в. между их учениками, вскоре после смерти 

Хуэй-нэна и Шэнь-сю. В конце концов более каноническая северная ветвь пришла в 
упадок и практически заглохла, а идеи Хуэй-нэна, нашедшие отражение в "Сутре 
Шестого патриарха", стали основой для последующего развития секты в ее 
китайском 
(чань) и японском (дзэн) вариантах.
Познать истины чань-буддизма и понять его принципы было не просто, для этого 
требовалась специальная длительная подготовка. Прежде всего ищущему говорили, 
что вся книжная премудрость ничего не значит, что не существует никаких канонов 

и никаких авторитетов. Главное - это интуиция и самовыражение. Истина есть 
озарение. Оно нисходит на тебя внезапно, как интуитивный толчок, как внутреннее 

просветление, как нечто, чего нельзя выразить словами и образами. К постижению 
и 
принятию этого озарения нужно готовиться. Однако и подготовленному человеку не 
гарантировано, что он постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа. 
Наставник мог подтолкнуть ученика к просветлению различными неординарными 
поступками. Первым это стал практиковать Ма-цзу, который принадлежал к третьему 

поколению чань-буддистов после Хуэй-нэпа. Пишут, что однажды при завершении 
пародоксальной беседы он вдруг ухватил своего ученика Бай-чжана за нос и дернул