тнее), а другие, те, что с неба, о блаженстве 
и 
о поразительном по своей красоте зрелище.
     И далее Платон кистью великого мастера рисует сцены воздаяния за прошлую 
греховную жизнь. Чем больше человек
67
совершил злодеяний при жизни, тем большее наказание ждет его после смерти. 
Особенно незавидна судьба тиранов: за сотворенные злодейства их не принимает к 
себе потусторонний мир. Какие-то дикие существа с огненным обличием сдирают с 
тиранов кожу и волокут их в петле по острым каменьям, чтобы сбросить в Тартар.
    Но праведникам дано добраться до конечного пункта, где лучи света соединяют 

небесный свод и землю. Здесь висит сияющее веретено Ананки-Необходимости - 
первооснова всего Мироздания. Его вращают три дочери Ананки - Богини Судьбы 
мойры: Лахесис (Дающая жребий) воспевает прошлое, Клото (Прядущая) - настоящее, 

Атропос (Неотвратимая) - будущее. Они-то и распоряжаются участью людей - как 
при 
жизни, так и после смерти, вручая им заранее уготовленный жребий. Все это Эр 
увидел собственными глазами. Но ему не суждено было получить свой жребий. Его 
душа неожиданно вернулась на землю и вновь соединилась с телом...
    Таков Платон. Когда-то Ломоносов выразил уверенность, что и в России должен 

скоро появиться мыслитель подобного ранга, "что может собственных Платонов <...
> 
Российская земля рождать". Русский народ действительно породил немало великих 
мыслителей и ученых. Но Платон остался Платоном. Его не нужно превосходить. Да 
и 
невозможно. В веках и тысячелетиях он всегда останется самим собой.
АРИСТОТЕЛЬ
"МЕТАФИЗИКА"

Аристотель
     Самое удивительное, что Аристотель книги под таким на-4 званием, 
обессмертившим великого философа и науку, которую он представлял, никогда не 
писал и даже не подозревал о существовании подобного слова. Парадокс истории! 
Более чем через три века после смерти Стагирита (прозвище - по месту рождения - 

города Стагиры), когда составлялся и канонизировался корпус его произведений, 
систематизаторы собрали воедино все, что было когда-то написано по "первой 
философии" _ завершенные и незаконченные трактаты, заметки, наброски, тексты 
лекций, их конспекты, планы - и поместили их вслед за сочинениями по физике, 
пометив чисто формально: "ta meta ta physica" (то, что [стоит] после "Физики") 
Так родился новый термин, который моментально прижился, более того - стал 
синонимом философии, а самый труд Аристотеля превратился в Библию для 
бессчетного числа его почитателей и последователей.
69
    Читать "Метафизику" - занятие не из легких, зато - необходимое. Ибо этим 
сочинением (впрочем, как и многими другими) почти на полтора тысячелетия было 
определено направление всей европейской науки. Именно здесь были сформулированы 

основные философские проблемы и во многом сформирован категориальный аппарат, 
который небезуспешно работает и поныне.
    Символична и симптоматична первая же фраза "Метафизики", определяющая тему 
книги: "Все люди от природы стремятся к знанию". Аристотель как бы задает тон и 

собственным теоретическим изысканиям, и каждому, кто берется за их освоение. По 

существу вся книга от начала до конца - о Знании, путях его возникновения, 
трудностях развития и каналах постижения. Обретение знания, по Аристотелю, 
начинается с удивления - оно, как искра, зажигает огонь в груди тех, кто 
устремляется к раскрытию сокровенных тайн Космоса, Природы и Жизни. На этом 
зиждется и научное и обыденное познание. Путеводная же звезда на этом 
многотрудном пути - Наука наук философия, то есть "любовь к мудрости":
     Так как мы ищем именно эту науку, то следует рассмотреть, каковы те 
причины 
и начала, наука о которых есть мудрость. Если рассмотреть те мнения, какие мы 
имеем о мудром, то, быть может, достигнем здесь больше ясности. Во-первых, мы 
предполагаем, что мудрый, насколько это возможно, знает все, хотя он и не имеет 

знания о каждом предмете в отдельности Во-вторых, мы считаем мудрым того, кто 
способен познать трудное и нелегко постижимое для человека (ведь воспринимание 
чувствами свойственно всем, а потому это легко и ничего мудрого в этом нет). В-
третьих, мы считаем, что более мудр во всякой науке тот, кто более точен и 
более 
способен научить выявлению причин, и, [в-четвертых], что из наук в большей мере 

мудрость та, которая желательна ради нее самой и для познания, нежели та, 
которая желательна ради извлекаемой из нее пользы, а [в-пятых], та, которая 
главенствует, - в большей мере, чем вспомогательная, ибо мудрому надлежит не 
получать наставления, а наставлять, и не он должен повиноваться другому, а ему 
- 
тот, кто менее мудр
Как всякий великий философ Аристотель строит и обо