Болконский. В хрестоматийном эпизоде его встречи с вековым 
дубом - на пути в имение Ростовых и обратно - его первоначальное 
пессимистическое мироощущение сменяется проблесками новых надежд и верой в 
жизнь:
    На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших 

лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был 
огромный, в два обхвата
    
416	
дуб, с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми 
болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично-растопыренными корявыми 
руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между 
улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не 
хотел видеть ни весны, ни солнца.
    "Весна, и любовь, и счастие! - как будто говорил этот дуб. - И как не 
надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и 
все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные 

мертвые ели, всегда одинокие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные 
пальцы, где ни выросли они - из спины, из боков. Как выросли - так и стою, и не 

верю вашим надеждам и обманам".
    Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб. проезжая по лесу, как 
будто он чего-то ждал от него. Цветы н трава были и под дубом, но он все так же,
 
хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди них. "Да, он прав, тысячу 

раз прав этот дуб, - думал князь Андрей, - пускай другие, молодые, вновь 
поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, - наша жизнь кончена!" Целый новый 
ряд мыслей безнадежных, но грустно-приятных в связи с этим дубом возник в душе 
князя Андрея.
    И вот дорога назад - после случайной встречи с Наташей, посеявшей в его 
сердце пока еще не давшей всходов любовь:
    Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, 
млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, 
ни старого горя и недоверия - ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую 
кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, 
что этот старик произвел их. "Да это тот самый дуб", - подумал князь Андрей, и 
на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все 
лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц 

с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, 

взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна - и все это вдруг вспомнилось 
ему.
"ВОЙНА И МИР<	417
    Безусловно, главным героем Толстого является народ (именно это значение 
подразумевалось во втором слове названия романа). Но что такое народ - если не 
отдельные люди? И "великий писатель земли Русской" (слова Тургенева) как никто 
другой сумел показать, что народ - это не аморфная безликая масса, а живые люди 

с их необъятной душой и неисчерпаемыми потенциями!
ДОСТОЕВСКИЙ
"БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ"

Ф.М. Достоевский. Художник В. Фаворский
    Михаил Бахтин учил воспринимать Достоевского полифо-^ нически: не как 
последовательное течение событий, а как еди-1 ное средоточие всех героев романа,
 
их поступков, страстей, Сомнений и помыслов. В результате возникает некая 
симфоническая целостность, где главным героем становится сверхидея,^ 
объединяющая в некоего сверхгероя все лица романа. Правда, читатель по-прежнему 

видит в великом романе Достоевского обычное художественное произведение, 
написанное по всем
канонам данного жанра.
    С точки зрения обывателя, мыслящего приземленными категориями, творение 
Достоевского - всего лишь не доведенный до логического конца детектив: сами, 
мол, догадывайтесь, кто же из окружения старика Карамазова в конце концов его
"БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ"
419
убил. На самом деле за криминальной интригой скрывается высочайшая и 
высоконравственная философия. И в этом смысле "Братья Карамазовы" - в