"Слово о полку Игореве". Единственный список его был случайно найден в 
монастырской библиотеке в конце XVIII века, издан в 1800 году и погиб в огне 
московского пожара во время Наполеонова нашествия. Но бессмертный дух "Слова" 
возродился, как Феникс из пепла, и теперь уже навсегда остался в памяти и душе 
народа. Ибо безвестный автор семь столетий назад сумел вложить в немногие 
неповторимые страницы не только свое видение Мира
368	
и Человека, но и передать его внутреннюю энергию в качестве завета потомкам.    
                                     
;
Древнерусский шедевр, поводом для которого стал несчастливый поход Новгород-
Северского князя Игоря против по-;
ловцев, - не просто книга, поэма, песнь, повествование. Это --целое и целостное 

Мировоззрение. Это - Прошлое, Настоящее и Будущее, сплавленные воедино. Это - 
дыхание Жизни и Смерти, Любви и Ненависти, Позора и Торжества, Отчаяния и 
Прозрения, Надежды и Веры. В каждой фразе памятника, а кое-где даже и между 
строк закодирован бездонный философский смысл. Образы "Слова" - сплошь символы, 

наполненные неисчерпаемым смыслом. Судьба и Доля, Добро и Зло, Честь и Слава, 
Верность и Коварство, Красота и Добродетель - сквозь призму любого из этих 
понятий, как через магический кристалл, можно увидеть буйную жизнь наших 
предков, а в них - самих себя.                                      |
    Что же это за универсальный код, позволяющий проник^ нуть в самые 
сокровенные тайники человеческого духа? Да и само обретение памятника - не 
сродни ли оно явлению чудотворной иконы? Пролежав практически невостребованным 
более пяти веков, он был счастливым образом переоткрыт для русской литературы 
как раз накануне ее небывалого расцвета. И с самого момента открытия и 
последующего опубликования "Слово" стало своеобразным талисманом русской 
культуры, вдохновляя на творческие взлеты все новые и новые поколения писателей,
 
композиторов, художников и, главное, - широкие массы читателей.
    Поэтический текст "Слова" врезается в память читателя, точно высеченные в 
камне письмена, - такие же лапидарные и такие же неуничтожимые. И каждому при 
этом дано самому пережить "оптимистическую трагедию" памятника, черпая из этого 

кладезя народной мудрости и поэтического вдохновения силу и воодушевление. 
Следуя по словесной тропе, проложенной семь веков назад безымянным автором, 
читатель как бы сам наяву переживает все перипетии Игорева похода - от самого 
его начала, сопровождавшегося зловещими предзнаменованиями:
    Тогда Игорь взглянул на светлое солнце и увидел, что от і него тенью все 
его 
войско прикрыто. И сказал Игорь дружине, своей: "Братья и дружина! Лучше убитым 

быть, чем пленен-\
^СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ"	369
ным быть; так сядем, братья, на своих борзых коней да посмотрим на синий Дон". 
Страсть князю ум охватила, и желание изведать Дона великого заслонило ему 
предзнаменование. "Хочу, - сказал, - копье преломить на границе поля 
Половецкого, с вами, русичи, хочу либо голову сложить, либо шлемом испить из 
Дона".
    Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя и поехал по чистому полю. Солнце 

ему тьмой путь преграждало, ночь стенаниями грозными птиц пробудила, свист 
звериный поднялся, встрепенулся Див, кличет на вершине дерева, велит 
прислушаться земле неведомой: Волге, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, 

и тебе, Тмутараканский идол. А половцы непроторенными дорогами устремились к 
Дону великому:
скрипят телеги в полуночи, словно лебеди встревоженные.
    Как и в приведенном переводе "Слово" наполнено (даже - переполнено) разными 

звуками и голосами, таинственно проникающими к нам из прошлого:
    Что шумит, что звенит в этот час рано перед зорями? Игорь полки 
заворачивает, ибо жаль ему милого брата Всеволода. Бились день, бились другой, 
на третий день к полудню пали стяги Игоревы. Тут разлучились братья на берегу 
быстрой Каялы; тут кровавого вина не хватило, тут пир докончили храбрые русичи: 

сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, а 
дерево в печали к земле приклонилось.
    Вот уже, братья, невеселое время настало, уже пустыня войско прикрыла. 
Поднялась Обида в силах Даждь-Божьего внука, вступила девою на землю Трояню, 
всплескала лебедиными крылами на синем море у Дона, плеском вспугнула времена 
обилия. Затихла борьба князей с погаными, ибо сказал брат брату: "Это мое, и то 

мое же". И стали князья про малое "это вели