относились к нему с уважением.
Да, бывал он и недобрым. Беспредельно добрых людей не бывает. Даже Христос, как 

известно, во гневе изгонял торгующих из храма. Пристало ли человеку быть 
смиренней? Не будет ли это лицемерием, ложью или подлостью? И надо ли резко 
упрекать Лермонтова за то, что он пытался выглядеть хуже, чем есть на самом 
деле? Однажды в Пятигорске он обидел неосторожным словом жену мелкого 
чиновника; 
так потом не раз приходил к ним, просил прощения, извинялся перед мужем, пока 
не 
получил от них полного "прощения греха". Грубый и наглый самодовольный человек 
так не поступает.
Нет, гений Лермонтова - не демон зла.
С юности он необычайно серьезно относился к литературному творчеству. Его не 
удовлетворяло вдохновенное дилетантство, стихотворные "развлекалочки". Он 
мечтал 
прославиться, как Байрон, Пушкин. И шел по намеченному пути, преодолевая 
немалые 
трудности; не жалея сил и времени постигал основы словесного ремесла. Уже в 
отрочестве он ставил перед собой грандиозные задачи. В 14- 16 лет он, помимо 
множества небольших сочинений, написал десяток поэм и трагедию в Пяти действиях 

"Испанцы" (преимущественно белым стихом). Пусть даже эти произведения не 
отмечены печатью "гениальности", вызывает уважение уже сам факт обращения его к 

столь крупным литературным формам. Тут видится проявление профессионализма. 
Сопоставим строфы:
11
ЛЕРМОНТОВ
247
Печальный демон, дух изгнанья, Блуждал под сводом голубым, И лучших дней  
воспоминанья Чредой теснились перед ним, Тех дней, когда он не был злым, Когда 
глядел на славу Бога, Не отвращаясь от него; Когда сердечная тревога Чуждалася 
души его, Как дня боится мрак могилы. И много, много... и всего Представить не 
имел он силы...
Таков первый вариант начала поэмы. Автору- 15 лет. В окончательной редакции, 
через 12 лет, став известным поэтом, он напишет:
Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землей, И лучших дней  
воспоминанья Пред ним теснилися толпой; Тех дней, когда в жилище света Блистал 
он, чистый херувим... ...Когда он верил и любил, Счастливый  первенец творенья! 

Не знал ни злобы, ни сомненья, И не грозил уму его Веков бесплодных ряд 
унылый... И много, много... и всего Припомнить не имел он силы!
Что это - ранняя печать гения в юношеских стихах? Или печать юности на 
произведении мастера? А может быть, и то, и другое, и вдобавок еще третье: 
верность детским сильным и свежим чувствам - и есть залог поэтической 
гениальности?
Удивительно, как мог Вл. Соловьев не учесть того, что у поэтической натуры 
юного 
Лермонтова первоначальные возвышенные мечты и чистые устремления были поруганы 
и 
осмеяны, а потому и появилась, как средство защиты, маска демонизма. Ну а 
всякая 
маска, если долго ее не снимать, накладывает свой отпечаток на живое лицо. Но 
неприятные "гримасы души", свойственные Лермонтову, были свидетельством его 
упрямой верности детским идеалам. В этом отношении он оставался всегда Рыцарем 
Печального Образа. И не случайно в его сочинениях часто встречается слово 
"печальный". А одно из его проникновенных юношеских стихотворений завершил он 
так:
248
100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ
Но пылкий, но суровый нрав Меня грызет от колыбели... И в жизни зло лишь 
испытав, Умру я, сердцем не познав Печальных дум печальной цели.
У него не хватило воли и решительности (с долей безумия), чтобы совершить 
подвиги Дон Кихота, не боясь выглядеть смешным в глазах тех, кто был глупей и 
непорядочней его. Он хотя бы страдал от собственного несовершенства, тогда как 
они пребывали в радостном самодовольстве. Только в стихах мог он проявлять свою 

подлинную сущность.
Когда он решил поступить в Школу гвардейских прапорщиков и кавалерийских 
юнкеров, бабушка от огорчения захворала, друзья и родные всполошились. А его 
беспокоило только одно: "До сих пор я жил для литературной карьеры, принес 
столько жертв моему неблагодарному кумиру, и вот я - воин". Казалось бы - шаг 
самоубийственный. Избалованный начитанный юноша, капризный и взбалмошный, 
добровольно решил пойти в "военную кабалу". В этом проявилось его желание 
испытать себя, и он сделался залихватским гусаром... Став после двух лет учебы 
корнетом лейб-гвардии гусарского полка, он написал М.А. Лопухиной: "Моя 
будущность, блистательная на вид, в сущности, пошла и пуста. Должен вам 
признаться, с каждым днем я все больше убеждаюсь, что из меня никогда ничего не