В своих показаниях судебным властям в Испании Казакова писал: "Я, Джакомо 
Казакова, венецианец, по склонностям - ученый, по привычкам - независимый и 
настолько богат, что не нуждаюсь ни в чьей помощи. Путешествую я для 
удовольствия. В течение моей долгой страдальческой жизни я являюсь жертвой 
интриг со стороны негодяев". А мемуары он завершил уверениями, что всю жизнь 
был 
большим философом и умирает христианином.
Похождения Джакомо Казаковы дают лучший ответ на вопрос, каким был знаменитый 
собеседник коронованных особ, узник европейских тюрем и завсегдатай игорных 
домов и вертепов. Он пользовался'милостями прусского короля Фридриха Великого, 
советовавшегося с ним в делах государственного управления, был советником 
штутгартского князя, прививая его двору французские нравы, обедал у супруги 
Людовика XV, вел беседы с маркизой Помпадур. Он - авантюрист - не всегда 
вызывал 
расположение: польские приключения привели к тому, что король из-за дуэлей был 
вынужден выслать проходимца, который, впрочем, неплохо провел месяц при его 
дворе. Во Франции Джакомо жестоко расправился со стражей в доме фаворитки 
короля, который бросил его за решетку.
202

100 ВЕЛИКИХ АВАНТЮРИСТОВ

Просто не верится, что при таком обилии поездок и различных приключений 
(амурных 
и иного характера) Казакова умудрялся выкраивать время для азартных игр. Но ифа,
 
по сути дела, была единственным подлинным символом его жизни. В возрасте 
двадцати лет он писал: "Мне нужно как-то зарабатывать себе на жизнь, и в конце 
концов я выбрал профессию игрока". Через неделю ифы он остался без фоша в 
кармане. Но, заняв немного денег, сумел быстро вернуть потерянный капитал. Его 
постоянно бросало из роскоши в нищету и обратно. Благодаря недюжинному уму и 
полному отсутствию каких-либо моральных устоев, он каждый раз неизменно находил 

способ полностью оправиться от очередной финансовой катастрофы и вновь бросить 
вызов Фортуне. В целом же удача чаще сопутствовала Казакове в азартных ифах. 
Это, в свою очередь, дало серьезный повод многим его современным биофафам 
прозрачно намекать, что великий авантюрист "подозрительно часто пользовался 
благосклонностью Его величества Случая во всем, что касалось азартных Иф".

Его любимой ифой был фараон. В этом нет ничего необычного, поскольку в то время 

подавляющее большинство европейских ифоков из числа аристократических любителей 

развлечений отдавали предпочтение именно фараону. Так, например, в 1750 году, 
если верить "Мемуарам", во время одной из партий в фараон, которая проходила в 
Лионе, сумма ставок превысила 300 000 франков. Когда Казакова держал банк, ему 
обычно сопутствовала удача. Но однажды, оказавшись в Венеции и зайдя в игорный 
дом, где привилегией держать банк пользовались лишь ифоки благородного 
происхождения, он за один день проифал 500 000 цехинов (золотых монет). Однако 
вскоре ему удалось полностью компенсировать понесенные потери. Правда, основная 

заслуга принадлежала его любовнице, которая на собственные деньги сумела 
отыфать, казалось бы, безвозвратно утерянное золото.

В другой раз, когда счастье вновь изменило Казакове, еще одна дама пришла ему 
на 
помощь, но несколько иным образом: "Я ифал по системе Мар-тингейл (система 
удвоения ставок), но Фортуна отвернулась от меня, и вскоре я остался без 
единого 
цехина. Мне пришлось признаться своей спутнице о постигшем меня несчастье, и, 
уступив ее настоятельным просьбам, я продал ее бриллианты. Но злой рок 
преследовал меня и на этот раз, и я проифал все деньги, вырученные за 
драгоценности... Я продолжил ифу, но теперь, подавленный чередой неудач, ставил 

понемногу, терпеливо ожидая, когда счастье вновь улыбнется мне".

Вершиной игорной карьеры Казаковы стало его участие в организации 
государственной лотереи в Париже в 60-х годах XVIII века. Один из вельмож 
потребовал от французского монарха 20 000 000 франков в обмен на свои услуги по 

открытию и содержанию военного училища для отпрысков дворянских семейств. 
Король 
страстно мечтал о создании подобного военного заведения, но в то же время 
опасался во имя даже возвышенных целей окончательно опустошить государственную 
казну или увеличивать и без того немалые налоги. Казакова, прослышавший о 
финансовых затруднениях французского короля, предложил ему организовать лотерею 

(кстати, спасительная идея принадлежала не столько ему самому, сколько одному 
из 
его знакомых Кальзабид-жи, ставшему впоследствии компаньоном).