ия. Впереди меня 
выскочил Бережной и, покачав самолет с крыла на крыло, развернулся вправо. Я 
глянул в ту сторону. С восточного направления приближалась семерка Ме109. 
Повидимому, это был заслон, охраняющий важного разведчика. Он прозевал мой 
удар.
      Предупреждение Бережного было своевременным. Запоздай он, и мы бы 
наверняка были сбиты. Секунды понадобились нашей паре, чтобы развернуться 
навстречу врагу. Проскочив через группу «мессеров» в лобовой атаке со стрельбой,
 я решил выйти из боя. Соотношение сил было явно не в нашу пользу, а главное, 
горючего у нас оставалось только дойти до своего аэродрома.
      Пока «мессершмитты» разворачивались, мы успели войти в облака и 
оторвались от них.
      На аэродроме я построил эскадрилью, рассказал об отважных и смелых 
действиях Бережного в ряде боев, назначил его ведущим пары.
      – Товарищ капитан, я еще слабо подготовлен как ведущий. Разрешите 
полетать ведомым, – отказывался Бережной. Я понимал, что это скорее по 
скромности, чем изза неуверенности.
      – Справишься, Володя! А летать своей парой будешь в моих группах. Главное,
 в бою выполняй всегда правило: «Делай, как я», но при этом проявляй разумную 
инициативу и не отрывайся от группы.
      Я хорошо изучил Бережного, знал его способности, восприимчивость и 
инициативу и верил, что из него получится хороший ведущий пары, а позже и 
командир звена. Постоянным ведомым в свою пару назначил молодого летчика 
Николая Науменко. В первом совместном вылете он поступил смело, правильно 
сориентировался в обстановке. Но не обошлось и без ошибок – нарушил заповедь 
ведомого не отрываться от ведущего. А дело было так.
      Четверка «яков» нашей эскадрильи выполняла задачу непосредственного 
сопровождения. А тройка «мигов», составляющая ударную группу из третьей 
эскадрильи, прикрывала две девятки «илов», вылетающих на штурмовку. Получив 
задание на КП, Камоса снова сказал мне: – Покрышкин, я себя плохо чувствую. 
Опять прихватила язва. Назначаю тебя командиром группы сопровождения, а я пойду 
второй парой в твоей четверке.
      Вспомнив об одном из прошлых вылетов, когда Камоса вдруг не взлетел своей 
парой и этим внес путаницу в группе, я продумал свои действия при различных 
вариантах. Фактически и на этот раз мне в группе непосредственного прикрытия 
«илов» пришлось идти парой.
      Успешно закончив штурмовку целей, Ил2 встали на обратный курс, а звено 
«мигов» стало обрабатывать зенитные батареи, обстреливающие «илов». Оно 
пикировало на огневые точки, поражало зенитчиков бомбами.
      Как раз в этот момент на нас сверху обрушилась четверка «мессершмиттов». 
Пара из них заходила в заднюю полусферу звена Фигичева, которое продолжало 
пикировать, не замечая опасности. Сорвал атаку «мессершмиттов» мой ведомый 
Николай Науменко. Он резко отвалил от меня, очередью из всего оружия отогнал 
противника и пристроился к звену «мигов». Я же в это время атаковал пару 
«мессершмиттов», прорывающихся к «илам». Они, уходя изпод моего удара, пошли 
круто вверх, в сторону солнца. Находясь сзади них, решил на горке догнать 
вражеские машины, сбить или своей атакой сорвать нападение на «илов». Уже к 
концу выполнения «вертикали» понял, что моя затея не оправдывается. 
«Мессершмитты», все более отрываясь, упорно лезли вверх.
      А у меня скорость падала, и я был вынужден перевести самолет из горки в 
горизонтальный полет. «Мессершмитты», находясь и так выше меня, продолжали 
набирать высоту. Это был явно новый тип машин. Стало понятно, что я затеял бой 
с новыми, облегченными истребителями Ме109Ф. О появлении их на фронте нам уже 
сообщали. Противник на этом истребителе поставил более мощный мотор и облегчил 
его вооружение до одной пушки и двух пулеметов.
      «Ну что ж, успеха атака не принесла, но от „илов“ отогнал», – решил я и 
перевел самолет, свой старенький «як», на снижение. План был простой: подойти к 
«илам» и присоединиться к звену Фигичева, найти там ведомого Науменко. Но все 
оказалось сложнее. За мной сразу же бросилась пара Ме109Ф. Она быстро догоняла 
меня. Пришлось развернуться в лобовую атаку. Противник, не принял ее, ушел 
вверх, в сторону солнца. Снова энергичным полупереворотом иду на снижение, 
делаю попытку догнать нашу группу. Но «мессершмитты» решили меня живым не 
упускать. Они немедленно сваливаются вдогон. Я резко разворачиваюсь в лобовую. 
Вражеская пара уходит вверх, занимая выгодную высоту для нападения.
      Нет, эта игра в «кошкимышки» меня не устраивала. Одиночному самолету над 
территорией, занятой противником, при малом остатке горючего, дальше 
задерживаться было нельзя. Кончится горючее, «мессершмитты» расстреляют, как 
мишень. Мое счастье, что вторая пара Ме109Ф увязалась за нашей группой, 
надеясь подловить отставшего «ила» или «мига».
      Хочешь побеждать – надо не обороняться, а нападать. Решаю использовать 
запаздывание реакции летчиков врага при переходе на энергичный внезапный маневр 
и превосходство «яка» над «мессершмиттом» при выходе из пикировани