боевом порядке. За нарушение буду строго наказывать.
      В конце нашего разговора напомнил летчикам о торжественном вручении 
командующим ВВС фронта генералом Вершининым гвардейского Знамени полку.
      – У нас сейчас на груди гвардейские знаки и мы должны всегда помнить 
клятву, которую вместе с командиром полка Виктором Петровичем Ивановым давали. 
Мы тогда клялись воевать честно и отважно. Давайте высоко держать звание 
гвардейца Красной Армии!
      Забегая вперед, скажу, что эта принципиальная оценка действий группы 
стала переломной. Кстати, наш разговор со звеном Федорова слышали и другие 
летчики эскадрильи, еще не вылетевшие на боевые задания. Они поддержали меня. В 
последующих вылетах мы сделали все, чтобы избежать потерь сопровождаемых нами 
бомбардировщиков по вине истребителей.
      На командном пункте, после беседы с летчиками, я кратко доложил В. П. 
Иванову о выполнении боевого задания.
      Выслушав рапорт, командир полка спросил:
      – Что ты так долго проводил разбор с летчиками? Разнос устроил?
      – Да нет. Просто поговорил по душам о честном выполнении боевой задачи. 
Такой разговор был нужен. В эскадрилье чувствуется расхлябанность, слаба 
дисциплина в полете.
      – Не драматизируй обстановку. Но коекакие меры, думаю, надо принять. К 
нам в полк назначен только что прибывший с Дальнего Востока капитан Воронцов. 
Правда, он не имеет боевого опыта, но налет в мирных условиях у него более 
тысячи часов. Он будет стажироваться в эскадрилье. Для пользы дела его 
необходимо прикрепить к подразделению штурмана полка, – спокойно говорил Иванов.

      Я понимал, что такой опытный командир, как Виктор Петрович Иванов, не 
хуже меня знает состояние дел в эскадрилье. Но мне не хотелось, чтобы ктото за 
нас с комэском сколачивал подразделение.
      – Заев уже почти полгода в полку, а еще не сделал ни одного боевого 
вылета, – поразмыслив, ответил я. – Лучше пусть водят группы командиры звеньев, 
чем начальник, который воздерживается летать на задания. Он загубит летчиков. 
Товарищ командир, заверяю вас, что в эскадрилье сами справимся, без варягов.
      – Я тоже в этом уверен, – сразу же отозвался Иванов.
      Моя оценка штурмана полка вскоре стала известна Заеву от когото из 
офицеров штаба. Наверное, это и породило его неприязнь ко мне. Заев прибыл в 
наш гвардейский полк в начале года на должность штурмана полка. Он заменил 
Крюкова, назначенного командиром второй эскадрильи, переучиваемой на «яки». 
Внешне солидный, имеющий большой налет на самолетах в мирное время, он ходил 
важно, покровительственно поглядывал на летчиков, любил давать советы по 
тактике. К сожалению, ориентировался при этом на довоенные взгляды, опирался на 
положения, которыми руководствовались сразу после событий в Испании. Вот почему 
летчики отнеслись к нему несколько настороженно. Боевая действительность 
заставила всех нас обостренно воспринимать каждого человека, оценивать его по 
главным показателям – как он воюет. Как себя покажешь в бою, таково отношение к 
тебе будет со стороны летчиков. Они не любили таких офицеров, которые, имея 
летную подготовку, на боевые задания не ходили, ссылаясь на нехватку техники и 
находя себе дело на земле.
      За первые месяцы войны полк потерял погибшими или ранеными часть 
руководящего состава. Создалась трудная обстановка, не было ведущих. А бои в 
основном велись групповые. Как правило, руководили группами командиры 
эскадрилий и их заместители. Часто бывая в схватках, они чувствовали изменения 
в динамике боя, смело вносили коррективы в действия летчиков, тактически 
грамотно готовили их к выполнению боевой задачи. Можно сказать, что именно из 
этого звена в начальный период войны формировались будущие крупные руководители 
авиационных соединений.
      Между тем обстановка на фронте все более усложнялась. Поражение наших 
войск под Харьковом поставило под угрозу весь юг страны. Напор главных сил 
фашистских армий в восточном и юговосточном направлениях с каждым днем 
нарастал. Южный фронт с целью избежать окружения с боями отходил на 
Ворошиловград и Ростов.
      Наш полк, базируясь западнее Ворошиловграда, вел напряженную боевую 
деятельность в интересах наземных войск. С раннего утра до наступления темноты 
летали группами на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков, которые 
наносили удары по скоплениям и колоннам войск противника.
      В эскадрилье работы было много. Командир подразделения А. Камоса изза 
болезни летал редко. Чаще водить на задания группы приходилось мне. Умелым 
ведущим становился командир звена Аркадий Федоров. Формируя боевой порядок, 
внесли много нового. Окончательно отказались от троек самолетов и летали в 
боевых порядках пар. Звенья ходили в бой в составе четверок. Такие изменения 
потребовали назначать молодых, способных летчиков ведущими пар. Это была 
разумная мера. Она позволяла формировать в боях у молодежи качества, 
необходимые командиру группы. Молодежь, даже не имея большого налета, рвалась 
на выполнение боевых заданий. Она быстро приобретала опыт, а наиболее способные 
летчики становились командирами пар и звеньев.
      Одним из первых показал смелость и умение в бою молодой пилот Бережной. 
Он был назначен ведущим. Перед этим, выполняя с ним разведку в районе Славянска,
 встретили Ме110. Повидимому, экипаж его тоже занимался разведкой, следил за 
нашими войсками. Противник поздно заметил стремительную атаку с высоты. Поразив 
стрелка, я ударил из пушки и пулеметов по левому мотору. Из него вырвался 
черный дым, и Ме110 в крутой спирали свалился на землю. Я стал со снижением 
разворачиваться за ним, чтобы определить место его паде