нных пунктов фашисты в первую очередь уничтожали еврейское население. А 
прошло уже два года.
      
«ОХОТА» НАД МОРЕМ
      
      Наступающие войска фронта, преследуя противника, с боями вышли на реку 
Молочная и натолкнулись там на упорное сопротивление. Заранее подготовленные 
позиции здесь заняли не только отступающие войска гитлеровцев, но и 
переброшенные силы из Крыма. Оборону не удалось прорвать с ходу. Наступила 
пауза, необходимая для сосредоточения наших войск и разведки вражеских позиций. 
Фашистское командование хорошо знало, чем грозит прорыв обороны на Молочной. 
Это была бы катастрофа для крымской группировки. Не имея достаточных сил для 
срыва предстоящего наступления нашего фронта, оно усилило свою авиационную 
группировку, планируя нанесение мощных ударов по войскам фронта. Для 
противодействия вражеской авиации наша дивизия была перебазирована в район 
Большого Токмака. Полк перелетел в поселок Розовку. Начались боевые будни, 
тяжелые воздушные бои с крупными группами противника.
      На второй день базирования на новом месте пришлось выручать от бомбежки 
полк «илов» на аэродроме в Черниговке. Прибывшие из тыла штурмовики, 
повидимому, не имели понятия о войне. Они расположили самолеты в линейку и не 
замаскировали. Вражеский разведчик сразу же засек их, а на следующий день рано 
утром сюда налетела группа бомбардировщиков. В это время, сделав утреннюю 
зарядку у КП полка, я стоял без рубашки, а начальник штаба из чайника поливал 
мне холодную воду. И вдруг увидел группу из девяти «фоккеров» и за ней девятку 
Ю88.
      – Немцы! – крикнул я. – Датский, поднимай самолеты! – Сам же бросился к 
своей «кобре» и как был, обнаженный по пояс, не надев парашюта, взлетел.
      За мной пошли в небо еще несколько самолетов. У Черниговки мы нагнали 
«юнкерсов», энергично атаковали их и сорвали прицельное бомбометание по стоянке 
«илов».
      Во время преследования передо мною проскочил «мессершмитт». Атака его 
оказалась неудачной, он промазал. И тут я вспомнил, что на мне нет парашюта
      – даже жарко стало, хотя я был без рубашки и мокрый. Выругал себя за 
горячность, а вскоре наша маленькая группа вышла из боя.
      Мы не особенно успешно провели эту неорганизованную схватку, но главное 
сделали – удар по штурмовикам нанесен не был.
      В Розовке, выполняя временно должность командира полка, в сложной 
воздушной обстановке я посылал на боевые задания по восемьдесять самолетов в 
группе. Они успешно отражали налеты крупных сил противника и почти не имели 
потерь. Правда, такой метод потребовал частых вылетов. Группами командовали, 
как правило, летчики, прибывшие на пополнение полка на Кубани. Многие из них 
показали хорошие организаторские способности. Среди них выделялся А. Клубов. 
Решительный, смелый, он разумно строил бой и его группа всегда добивалась 
успеха.
      Так получилось и в одном из вылетов. При подходе его восьмерки к Молочной 
летчики услышали команду «Тигра»:
      – Группа бомбардировщиков идет на Большой Токмак! Скорее атакуйте!
      – Поняли! Выполняем! – доложил ведущий и приказал: – Сомкнуться!
      Истребители смело пошли в лобовую атаку плотно сомкнутыми звеньями. Вот 
ударило по трем идущим девяткам первое звено. И три бомбардировщика горящими 
пошли к земле. Атакует второе звено. Еще два Ю88 задымили в воздухе. Затем 
восьмерка, энергично развернувшись, устремилась на бомбардировщики с задней 
полусферы.
      Группу Клубова вскоре сменила подошедшая восьмерка Лукьянова. Истребители 
стремительно и дерзко набросились на подошедшую девятку бомбардировщиков и 
прикрывающих их «мессершмиттов».
      В этом бою было уничтожено восемь «юнкерсов», не считая поврежденных. 
Клубов сбил три самолета, Жердев – два, Сухов, Еремин и Лукьянов – по одному. 
Чистов и Ивашко подбили два самолета.
      Боевые вылеты крупными группами оправдывали себя. Недооценка такого 
метода, распыление сил и средств приводили к меньшим успехам в боях, 
неоправданной гибели даже опытных летчиков. Именно так и произошло у нашего 
соседа, в 104м полку. Командир этой части, герой боев на Кубани, Владимир 
Семенишин вел неравный бой небольшой группой. Противник имел значительное 
превосходство. Командир полка сбил три самолета. Но и сам был подбит, тяжело 
ранен. Семенишин нашел силы покинуть самолет. А вот открыть парашют не смог и 
разбился. Это была большая потеря. Она горько отозвалась в наших сердцах. Мы 
хорошо знали этого отважного летчика, не раз дрались в одном небе.
      После двухнедельного отсутствия вернулся в полк Заев. К сожалению, в 
последнее время он часто задерживался по какимто делам. Сразу к нам прилетел 
командир дивизии И. М. Дзусов. Недовольный тем, что командир полка решал 
какието личные дела вне части, он резко поговорил с ним. Потом с упреком 
сказал мне:
      – Где находятся группы вашего полка? Их не видно и не слышно над линией 
фронта. Группы других полков патрулируют в поле зрения войск. А ваших не видно!
      – Товарищ командир дивизии, если мы над вами будем гудеть, как шмели, то 
задачу не выполним. Ну, собьем мы несколько «юнкерсов», а бомбы всетаки 
полетят на войска. Надо перехватывать противника на подходе и там срывать 
готовящиеся бомбежки. Такие упреждающие удары производят сильное воздействие на 
психическое состояние вражеских летчиков.
      Командир дивизии, видать, был раздражен разговором с Заевым и не стал 
вникать