ьны и 
нашими штурмовыми действиями по отступающим колоннам противника, которые 
пытались прорваться через заслоны десантников.
      После очередного вылета в район высадки группа нашего полка возвращалась 
на аэродром. Неожиданно обнаружили выдвигающуюся вражескую колонну автомашин с 
пехотой и артиллерией. Она могла нанести большой урон десанту. Сразу же перешли 
в атаку по наземной цели. Истребители, обстреляв колонну, уничтожили и рассеяли 
противника.
      Штурмовые действия истребителей по наземным целям не раз наносили большой 
урон врагу. Однажды пара разведчиков полка передала по радио о выходе из 
Осипенко по приморской дороге на Ногайск большой колонны. Моя восьмерка как раз 
готовилась к вылету. Мы тут же пошли на штурмовку.
      С целью обеспечения внезапности удара я повел группу над морем, в 
пятнадцати – двадцати километрах от берега. Решил зайти на колонну с запада. 
Обойдя мористее, мы застали ее в движении. Противник не ожидал нападения с 
запада.
      Первый удар группа нанесла внезапно. Сопровождавшие колонну зенитчики 
даже не успели открыть огонь. Я с ходу расстрелял легковую автомашину, в 
которой, видимо, ехало начальство. При последующих атаках поджег цистерны с 
горючим, бензовозы и мощные грузовики типа «шкода» с бочками в кузовах. Летчики 
звена поражали автомашины, стреляли по гитлеровским солдатам. А звено Клубова 
своим огнем подавило зенитки, а затем перенесло огонь на автомашины.
      Расстреляв все боеприпасы, наша группа взяла курс домой. На дороге пылали 
десятки машин, поднимались к небу столбы черного дыма.
      При возвращении нам встретилась пара «кобр». Я запросил их по радио и 
услышал голос Заева:
      – Летим посмотреть вашу работу!
      После возвращения я спросил у Крюкова, который летел в паре с Заевым:
      – Пал Палыч, ну как наша штурмовка?
      – Посмотрели на ваши результаты. Здорово вы расправились с колонной! 
Дымовые «грибы» поднялись к самым облакам!
      – Это месть за наши сожженные города, за Мариуполь!
      Вскоре вслед за наступающими войсками полк перелетел в Осипенко. К нашим 
прежним задачам добавилось интенсивное ведение разведки обороны противника на 
реке Молочной и наблюдение за выходом его войск из Крыма.
      Полеты на разведку в глубокие тылы немецкой обороны на нашем участке 
фронта начались после посещения полка заместителем командующего ВВС Красной 
Армии Ф. Я. Фалалеевым. Он поставил задачу на проведение разведки движения 
транспорта по дорогам, а также на получение сведений об аэродромах Крыма. Такое 
задание возможно было выполнить, только летая с дополнительными подвесными 
баками. А во всей дивизии их было всего два: у меня и у моего ведомого Голубева.
 Все остальные были оставлены в тыловых частях на Кубани или сброшены при 
перелете.
      «Наши бачки – нам и летать с ними», – решил я. Давать их другим летчикам 
на вылеты в разведку было опасно. Их могли сбросить в полете. И тогда мои планы 
«свободной охоты» на воздушных коммуникациях над Черным морем, после того как 
отрежут Крым с суши, будут сорваны. Решаю на эти сложные задания летать только 
своей парой.
      В продолжительных полетах по маршруту Симферополь – Джанкой – Мелитополь 
мы вскрыли интенсивное выдвижение колонн и железнодорожных эшелонов из Крыма к 
Мелитополю, а также ряд аэродромов противника. Используя эти разведданные, 
бомбардировочная авиация нанесла ряд успешных ударов. Наши вылеты не могли 
обойтись без встреч с истребителями противника и с зенитками. Однако имея опыт 
ведения разведки, применяя тактические приемы, проверенные в ходе двух лет 
войны, мы сумели успешно справиться со сложной задачей. Однажды после боевого 
вылета при заруливании самолет провалился в рыхлый грунт и подломил ногу шасси. 
Стали его выталкивать. Потом пришлось делать подкоп. Неожиданно техники увидели 
в яме трупы. Когда раскопали, обнаружили десятки убитых людей. Такие же 
захоронения были обнаружены в лесопосадках по границам летного поля. Ямы были 
наполнены расстрелянными мужчинами, женщинами и детьми. От местных жителей мы 
узнали, что фашисты часто пригоняли на аэродром группы пленных и привозили сюда 
гражданских лиц под видом мобилизации на работы по строительству летной 
площадки. Зверство гитлеровцев до глубины души возмутило личный состав полка. 
Многие невольно с тревогой думали о своих близких, о тех, кто находился на 
занятой врагом территории. Особенно переживал за семью инженер по вооружению 
полка Яков Жмудь. Его жена и дети не успели выехать из города Ногайска при 
прорыве танков к Азовскому морю. Это было как раз в те дни, когда я пробивался 
с подбитым самолетом из окружения. Однажды он подошел ко мне.
      – Товарищ майор, вы остались сейчас за командира полка. Прошу вас 
разрешить мне на несколько дней съездить в Ногайск, узнать о своей семье, 
оставшейся там.
      В его голосе было столько тревоги, что я не посмел отказать, несмотря на 
напряженную боевую работу полка.
      – Хорошо! Бери в батальоне машину и выезжай. Сколько потребуется на это 
дней – сам решай. Нас догонишь на новом аэродроме.Через два дня полк перелетает 
в совхоз Розовку.
      С сожалением смотрел ему вслед. Не радость принесет ему эта поездка, а 
страшное горе. У меня не было сомнений в гибели его семьи. После захвата 
насел