| |
Только вчера Этьен узнал, в каком бедственном финансовом положении он находится.
Хоть объявляй в Миланской торговой палате о своем полном банкротстве! Хоть
сообщай о своем финансовом крахе в "Банко ди Рома"! Сколько пересудов было бы
на бирже! А как удивились бы немецкие банкиры в солидном респектабельном "Дейче
банк!" Какой переполох поднялся бы в "Банко Санто Спирито"!.. Да, святым духом
сыт не будешь. Истрачена последняя лира, куплена последняя бутылочка молока.
Джаннина ничем не может пополнить счет 2722 в тюремной лавке, и ей нужно срочно
что-то предпринять. После консультации с Тамарой она продала костюм Кертнера
через комиссионный магазин; на случай полицейской проверки можно взять выписку
из приходо-расходной книги.
Теперь, когда Джаннина разбогатела, появилась возможность отправить посылку.
Как бы добиться разрешения увеличить вес рождественской посылки? Джаннина
помнила: до самой пасхи ничего переслать в тюрьму не удастся, и пошла на риск.
Она сознательно отправила посылку полегче - четыре килограмма вместо
разрешенных пяти.
Когда Джаннина в тюремной канцелярии сдавала эту посылку, она изобразила
страшное огорчение по поводу того, что "ошиблась" весом.
- Я молюсь каждый день, но все-таки долго не замолю такого греха перед больным
узником!
Капо гвардия разжалобился и разрешил синьорине передать номеру 2722
дополнительно маленькую посылку.
- А какой вес? - Джаннина даже затаила дыхание.
- Не больше трех килограммов!
Так удалось выиграть дополнительно два килограмма.
Джаннина вернулась в Милан в отличном расположении духа.
На этот раз Джаннина превзошла себя. Посылка была ценная, питательная. Этьен
лишь удивился, что ему прислали зубной порошок, да еще в двух металлических
коробках.
Никогда прежде зубного порошка ему не посылали, можно за гроши купить его в
тюремной лавке. Когда каждый грамм на счету - обидно использовать вес посылки
так нерационально...
Этьен и не подозревал, что во всех хлопотах с последней посылкой Джаннине
помогала невеста Ренато, надежная его связная.
Для Скарбеков и Тамары знакомство девушек оказалось неожиданностью, а
познакомились они в тюремной канцелярии, когда сдавали пасхальные посылки. Ну
разве не удивительно, как женщины, при взаимной симпатии, быстро рассказывают о
себе все-все?
Орнелла сказала тогда новой приятельнице:
- Завидую тебе, Джаннина. Жених твой цел и невредим, скучает по тебе в Испании.
Можешь хоть осенью отправляться под венец! А я должна страдать без Ренато и
стареть в одиночку еще два длинных года!..
- А я тебе завидую...
- Чему?!
Джаннина не ответила.
Обе были заядлыми посетительницами кинотеатров, не пропускали ни одного нового
фильма, обе бывали на концертах всех заезжих джазов.
Орнелла больше интересовалась модами, дольше торчала у витрин Дома моделей,
бегала на конкурс дамских парикмахеров и много времени отдавала спорту; она
была пылкой болельщицей, из тех, кого в Италии называют "тиффози".
А Джаннина регулярно ходила в церковь, ежедневно молилась и ежедневно держала в
руках газету, интересовалась политикой, слушала радионовости.
В чем-то синьоры схожи, но в то же время они совсем разные.
Джаннина вспыльчива, но при горячности на словах уравновешенна в чувствах. Она
не чурается ругани и тем самым дает выход своему раздражению, возмущению, гневу.
Может, именно кипятные слова и помогают ей избегать опрометчивых поступков?
|
|