Курт безмолвно опустился рядом, осторожно приподнял застонавшего Цветкова, 
взвалил его на спину и, сгибаясь под ношей, пошатываясь, пошел в сторону от 
горящего "хейнкеля", который ослепил охрану. 

На рассвете Ксанти вел свой поредевший отряд по крутой каменистой тропе. Двое 
убиты в стычке около таверны, а когда загорелся ангар, фашисты схватили тяжело 
раненного Баутисто. 

Цветков в начале пути еще просил запекшимися губами: "Пить!", а умер уже в 
горах. 

Его тащили на самодельных носилках из двух жердей и плаща. Рука безжизненно 
свесилась, глаза навечно сомкнулись, и он уже не увидел долину в предутреннем 
тумане. 

Первые лучи солнца вот-вот коснутся излучины Гвадалквивира. Над аэродромом 
Таблада подымались черные столбы дыма. Они сходились в большое грязное облако, 
затмившее полнеба. 

В долине не слышно, как тяжело дышат носильщики, не слышен был позже и скрежет 
железа о камень. Каменистый грунт крошили кинжалами, штыком. Людмил загребал 
щебень каской, а Курт - котелком. 

На вершине горной гряды, по пути к перевалу "Сухой колодец", вырос могильный 
холм. 

62 

Самая первая ниточка, которую удалось протянуть в камеру к Этьену, брала свое 
начало в фотоателье "Моменто". 

Скарбек узнал, что групповая семейная фотография, которая ему заказана (шесть 
штук, размер 9 x 12 см), предназначена для отправки отсутствующему члену семьи 
- некоему Ренато в тюрьму Кастельфранко. На фотографии снялись родители, 
младший брат, сестренка Ренато и его невеста Орнелла - стройная, высокогрудая, 
большие синие глаза с поволокой. 

Скарбек попросил Орнеллу сняться и отдельно от всего семейства, сфотографировал 
ее во многих позах. Он сделал это по совету Анки. 

Отец семейства не преминул похвастать, что Ренато арестовали после того, как 
несколько наиновейших самолетов "капрони-113" оказались с пороками явно 
диверсионного происхождения. То дело рук коммунистов сборочного цеха, которые 
узнали, что их самолеты отправляют франкистам. Ренато молод, ему в тюрьме 
исполнилось двадцать три года, но он опытный мастер и зарабатывал очень 
прилично. Свадьба с Орнеллой уже была назначена, а за две недели до свадьбы на 
жениха надели наручники. Хорошо хоть товарищи по процессу не проболтались, 
выгородили его, как могли, пожалели Ренато; он был самым молодым в клетке 
подсудимых, к тому же его ждет такая невеста, как Орнелла. Нельзя дать ей 
выплакать свои прекрасные глаза! 

А мать успела пожаловаться фотографу на будущую невестку - морит себя голодом, 
бережет фигуру. Ну что это за итальянка, если она отказывается есть спагетти? 

В откровенной беседе со старым туринским рабочим Скарбек счел возможным 
рассказать о несчастье, которое приключилось с одним знакомым австрийцем. Как и 
Ренато, их знакомый - политзаключенный и тоже сидит в Кастельфранко дель Эмилия.
 Для отвода глаз он занимался коммерческой деятельностью. Человек бессемейный, 
о нем позаботиться некому. Кажется, Орнелла на днях едет на свидание. Не 
возьмется ли она передать через Ренато привет австрийцу? Привет от Старика. 

По возвращении из Кастельфранко Орнелла наведалась в "Моменто", привезла свежие 
новости о Кертнере, переданные Ренато. 

Скарбек счастлив был услышать, что Ренато и другие политзаключенные говорят о 
Кертнере с глубоким уважением. Все восхищаются его стойкостью, его 
неуступчивостью в конфликтах с тюремной администрацией, его эрудицией, его 
заботливым отношением к другим заключенным. Он пользуется авторитетом даже 
среди уголовников, с ним вынужден считаться сам капо диретторе. 

Ренато распорядился, чтобы Орнелла и впредь выполняла поручения, которые могут 
послужить на пользу Кертнеру. Самая большая помощь передавать записки ему и от 
него. Пусть друзья австрийца и Орнелла вместе обдумают, как это безопаснее 
делать. 

- Обдумаем и забудем, - сказал Скарбек. - Китайцы говорят, что длинный язык 
жены - лестница, по которой в дом входит несчастье. Хочется думать, что 
очаровательная Орнелла такой женой не станет. 

Ренато в тюрьме не на плохом счету, он приговорен всего к двум годам, и такая к