По приказу В.  И. Ленина б  1919 году для  усиления обороны  южных
границ Советской  Республики  на  Каспий были  переброшены  корабли  с
Балтики.  Миноносцем  «Деятельный»  тогда  командовал  И.  С.   Исаков
(впоследствии адмирал  флота  Советского  Союза). На  этот  корабль  в
составе пополнения и прибыл  Трибуц. Характеристика молодого  военного
моряка пополнилась новыми строками: участвовал в боях за  освобождение
Баку, Махачкалы, Энзели.  Экипаж канонерской лодки  «Ленин», куда  был
затем переведен  Владимир Филиппович,  избрал  его в  Бакинский  Совет
рабочих и крестьянских депутатов.
    Возрождавшемуся после тяжелой  и разрушительной гражданской  войны
Военно-Морскому Флоту нужны были люди не только с боевым опытом, но  и
с глубокими  знаниями. В  начале 20-х  годов Трибуц  был направлен  на
учебу в военно-морское училище, носящее  ныне имя М. В. Фрунзе.  После
его окончания  в  1926  году служил  командиром  взвода  в  Балтийском
флотском экипаже, затем  был назначен на  линейный корабль  «Парижская
коммуна» командиром башни главного калибра.
    Служба на  «Парижской коммуне»  явилась  важной ступенью  в  жизни
Владимира Филипповича. Здесь в  1928 году он был  принят в партию,  на
этом корабле он сформировался  как советский военно-морской  командир.
Незаурядные  способности  и  трудолюбие,  любовь  к  флотской   службе
определили быстрое продвижение Трибуца по службе. В 1929 году он  стал
вторым помощником командира корабля и старшим вахтенным начальником.
    Тогда  же,  в  1929   году,  экипажу  выпало  суровое   испытание.
«Парижская коммуна» вместе с другим кораблем совершила поход с Балтики
на Черное море. Линкор попал в жесточайший шторм. Владимир  Филиппович
возглавлял  верхнюю   команду   корабля,   рискуя   жизнью,   выполнял
обязанности. Волны  заливали палубу,  срывали накрепко  прикантованное
имущество. Корабль клало с борта на борт. Но моряки сумели  преодолеть
шторм,  исправным  привести   свой  корабль   в  Севастополь.   Оценка
деятельности  Владимира  Филипповича  дана  в  надписи,  которая  была
выгравирована на серебряной пластинке, прикрепленной к подаренному ему
маузеру: «Стойкому защитнику пролетарской  революции т. Трибуцу В.  Ф.
от РВС СССР».
    Затем служба на другом линкоре  - знаменитом «Марате», после  чего
Владимиру Филипповичу  был  доверен  самостоятельный  пост  -  он  был
назначен командиром эсминца «Яков Свердлов».
    Опыт накопился  большой и  разносторонний,  а возраст  был  таким,
когда говорят:  все  еще  впереди.  И  молодой  командир  эсминца  был
направлен в  Военно-морскую академию,  которую  окончил в  1932  году.
Видимо, впрок пошла учеба. В 1936 году Владимиру Филипповичу  пришлось
расстаться с  эсминцем.  Ему  была  доверена  ответственная  должность
начальника  отдела  в  штабе  Краснознаменного  Балтийского  флота.  В
феврале 1938 года Трибуц стал начальником этого штаба.
    Служба в  штабе  подготовила  Владимира Филипповича  к  еще  более
ответственной работе. В апреле 1939  года он был назначен  командующим
Краснознаменным Балтийским флотом. Было ему тогда 39 лет…
    Потеряв надежду  уснуть,  Владимир  Филиппович  досадовал:  «Нашел
время для воспоминаний!» И все же воспоминания шли своим чередом, пока
не достигли того, с чем утром Трибуц должен был явиться в Смольный,  -
доложить об итогах прорыва флота из Таллина. Владимир Филиппович  стал
готовиться к поездке в Ленинград.
    Днем, когда  машина  неслась  по Ленинграду,  Трибуц  с  интересом
рассматривал  улицы.   Город  стал   строгим,  опоясался   окопами   и
баррикадами. В парках и скверах стояли зенитные орудия, окна подвалов,
первых этажей зданий были закрыты мешками с песком. Да, думал он, надо
докладывать не только о прорыве, но и соображения о включении кораблей
и частей флота в общую систему обороны города.
    В этот  день  в  Ленинград приехали  представители  ГКО  и  Ставки
Верховного  Главнокомандования.  Среди  прибывших  был  и  нарком  ВМФ
Кузнецов. Кратко и строго доложил Трибуц о таллинском переходе.  Итоги
его были одобрены. И действительно, боевое ядро флота сохранено, и это
было  главным.   Балтийцы  становились   в  общий   строй   защитников
Ленинграда.
    На другой день в Кронштадте Кузнецов и Трибуц поднялись по широкой
лестнице в штаб флота.
    - Живы! - показал Трибуц на старинные часы на лестничной площадке.
- А во многих комнатах после перехода хозяев нет, погибли.
    - Да, - вздохнул Кузнецов. - Хороших людей потеряли. Но ведь каков
переход! Боялся за флот, ох как боялся!
    В кабинете Трибуца с  темно-синими, словно сказочное летнее  море,
обоями и  старинной мебелью  собрались члены  Военного совета.  Трибуц
вновь доложил о переходе, но теперь уже подробно, с деталями - наркома
интересовало все.
    Затем состоялась встреча народного комиссара Военно-Морского Флота
с командирами соединений - участниками похода.
    - Вы, конечно, много пережили,  - говорил Кузнецов. -  Я не был  с
вами и не во всем еще разобрался. Но, видимо, вы сделали все, что было
в ваших возможностях. Управление флотом было твердое, уверенное.
    Это была заслуженная  оценка. Немалыми оказались  потери во  время
прорыва кораблей и судов, но поставленная флоту задача - прорваться  в