Краснофлотец, спустившись  за  борт, обрезал  стальной  ус.  Мина,
покачиваясь, проплыла вдоль борта и скрылась. Корабль пошел вперед,  и
снова мина,  на  этот  раз в  левом  параване.  Командир  распорядился
отрезать и его.
    - Самолеты справа!
    - Торпедные катера по носу!
    Уклоняться было трудно, корабль шел  по минному нолю. Трибуц то  и
дело посматривал  в бинокль.  Он видел  происходившее или  узнавал  по
докладам. А они были безрадостными.  За три часа подорвалось на  минах
три миноносца. Тяжелее всего  транспортам: скорость небольшая,  слабые
вооружение и маневренность.
    Все внимание  экипажей находившихся  в пределах  видимости  других
кораблей  на  флагман,  на  высокого,  подвижного,  чуть  горбившегося
адмирала, что вел по грозному, рвущемуся минному полю флот. А он видел
происходившее, понимал, что путь  дальше в наступающей темноте,  когда
не станет видно главного врага - плавающих мин, принесет новые потери.
Но если встать  на якорь, дождаться  наступления утра, чтобы  обходить
мины, снова закружат над караваном фашистские бомбардировщики. А когда
корабли стоят, не приближается и цель похода…
    Гибли  корабли,  оказывались  в   воде  люди.  Кто  ухватился   за
спасательный круг, кто за  обломок мачты, а кто  и за плавающую  мину.
Может быть, это  и повлияло  на окончательное  решение адмирала,  хотя
согласно  Корабельному  уставу   выполняющие  боевые  задачи   корабли
спасением людей не занимаются.
    Разные измерения у одного и того же слова - «мужество». Матрос или
старшина, стреляющий  из пулемета,  орудия  в пикирующий  самолет  или
отталкивающий шестом мину, любой, кто с честью выполнял свой долг  под
бомбежкой или артиллерийским  обстрелом, проявлял  мужество. Тут  речь
идет об  одной, своей  жизни. В  этом отношении  командующий в  период
перехода находился практически  в равных с  подчиненными условиях.  Но
это было  лишь одной  стороной его  дела. Другой,  более важной,  были
тысячи и  тысячи  жизней  людей,  судьба кораблей  и  флота.  В  таких
условиях  для  принятия   решения  нужно   мужество  рядового   бойца,
помноженное на  мужество военачальника.  Они  проявились в  простом  и
единственно верном решении  командующего флотом: остановиться,  встать
на якорь, привести корабли в порядок, спасать людей.
    Двенадцать тысяч человек  подняли из  воды и  перевезли на  остров
Гогланд корабли только спасательного отряда, которому в первую очередь
поручалось оказывать помощь терпящим бедствие.
    С мостика  адмирал осмотрел  ночной  горизонт. Блестела  черная  в
темноте  вода.  Кораблей   не  было  видно.   Вокруг  -  ни   огонька.
Безукоризненная светомаскировка,  а  на кораблях  кипела  работа.  Что
готовил грядущий день?
    С  рассветом  флот  двинулся  вперед.  И  снова  все  повторилось:
пикирующие самолеты, мины, вздымающиеся столбы воды. К счастью, минное
поле оказалось пройденным.  «Шестьдесят миль, которые  мы шли до  того
места, где нас встретили флотские истребители, были самыми трудными  в
моей жизни», - рассказывал позже Трибуц. К 17 часам главные силы флота
прибыли в «морскую  столицу» -  Кронштадт. В  штабе флота  командующий
скааал члену Военного совета:
    - Утром поедем  к  Ворошилову  и Жданову.  Доложим  обстановку  на
флоте.
    - Невеселый доклад получится, - ответил тот.
    - Доложим всю правду. Что заслужили, то и получим.
    Перед докладом  в Смольном  Трибуц  решил выспаться.  Но,  видимо,
сказалось нервное перенапряжение во  время похода, и  он никак не  мог
уснуть. В памяти всплывали картины пережитого, но вскоре они сменились
более отдаленным прошлым. Почему-то вспомнилось детство…
    Родился Владимир Филиппович  в Петербурге  в июле  1900 года.  Его
предки - крепостные крестьяне из Минской губернии. (По капризу  барина
многие  в  деревне  носили  немецкую  фамилию  Трибуц.)  После  отмены
крепостного права из нищей деревни  они перебрались в Петербург. Но  и
здесь они жили бедно.
    Когда сын окончил трехклассную школу, родители, с трудом насобирав
денег,   отдали   его   учиться   в   Петровское   высшее    начальное
четырехклассное училище.  Позанимавшись в  нем три  года, юный  Трибуц
поступил в военно-фельдшерскую школу,  где были бесплатными питание  и
обмундирование.
    Последние экзамены Трибуц  и его однокурсники  сдавали ужо  вскоре
после Великой Октябрьской социалистической  революции. В декабре  1917
года Владимир Филиппович был назначен в госпиталь в Петрограде младшим
лекарским помощником, а уже в начало 1918 года он добровольно  вступил
в Красную  гвардию. Ровесник  века стал  и ровесником  по  прохождению
военной службы наших Вооруженных Сил. Он участвовал в боях с немецкими
оккупантами под  Нарвой,  где  рождалась в  первых  победоносных  боях
молодая Красная Армия.
    В годы гражданской войны Трибуц  служил в первом Северном  летучем
отряде революционных моряков Балтики. В  мае 1918 года военмор  Трибуц
сражался уже  под  Астраханью,  где против  власти  Советов  поднялись
кулацкие банды.