лишенных таких природных преимуществ, так как всякое облегчение сообщения 
равносильно расширению рынка. Чем сильнее развивается разделение труда, тем 
меньше каждый отдельный человек производит предметов, необходимых для своего 
личного потребления, и тем больше он должен выменять таких предметов на 
произведения собственного труда. “Таким образом, каждый человек живет меною и 
становится как бы купцом, а все общество обращается, собственно, в общество 
торгующих людей”. Но на первых ступенях развития такого оживленного обмена 
должно было встретиться множество затруднений. “Положим, что у одного человека 
больше предметов потребления, чем ему нужно, между тем как другой чувствует в 
них недостаток. Вследствие этого первый охотно променял бы часть своего избытка,
 а последний с такою же готовностью купил бы ее. Но если, по несчастью, 
последний не имеет ничего из того, что нужно первому, то между ними не может 
произойти никакого обмена”. Чтобы выйти из такого затруднения, 
предусмотрительным людям оставалось только запасаться в обмен на собственные 
произведения такими предметами, которые хотя бы и не нужны были в данное время 
для их собственного потребления, но на которые другие люди охотно меняют свои 
произведения. С этой целью были перепробованы в разные времена и в разных 
странах различные предметы: скот, соль, раковины, сушеная рыба, табак, сахар и 
так далее. В конце концов, несомненная выгода побудила людей остановиться на
драгоценных металлах.
Действительно, “металлы представляют в этом отношении то удобство, что по 
прочности своей не только могут сохраняться с наименьшею потерею сравнительно с 
чем бы то ни было, но могут еще и делиться без ущерба на какое угодно число 
частей, а эти части могут быть снова слиты и обращены в одну массу; свойства 
этого не имеет никакой другой товар, одинаковый с ними прочностью, и это 
преимущество делает их орудием, более всего удобным для торговли и обращения”. 
С течением времени слитки металлов подвергаются установленной чеканке, и
монета
входит во всеобщее употребление как орудие обмена. Но монеты, деньги 
представляют только орудие мены, сама же мена совершается по законам, в 
основании которых лежит понятие о
ценности.
“Учение о ценности, – говорит г-н Чупров, – занимает главную часть “Богатства 
народов” и составляет существенную заслугу ее автора”. Слово “ценность” имеет 
два значения: оно обозначает полезность известного предмета и указывает на его 
покупательную силу. В первом случае мы получаем потребительную ценность, а во 
втором – меновую. “Ценность каждой вещи, – говорит Смит, – для хозяина ее, если 
он не думает пользоваться ею или употреблять ее самолично, а намерен променять 
ее на другую вещь, равна количеству труда, какое он может купить или заказать 
за нее… Действительная ценность каждой вещи, то есть то, что на самом деле 
стоит вещь тому, кто желает приобрести ее, – это есть труд и усилия, какие 
необходимо употребить, чтобы приобрести ее. А действительная ценность вещи для 
того, кто приобрел ее и желает сбыть или променять за другую вещь, есть труд и 
усилия, которые могут быть получены от других людей при ее содействии”.


Таким образом,
труд
составляет действительное мерило меновой ценности всякого предмета мены. Но как 
определить отношение между двумя различными количествами труда? Тут пришлось бы 
принимать в расчет не только время, но и ловкость, дарования и тому подобное. 
Ввиду чрезвычайной затруднительности таких расчетов, а также того, что людям 
гораздо чаще приходится обменивать товар на товар, чем товар на труд или труд 
на труд, для измерения меновой ценности принимается сначала какой-либо из 
товаров, обращающихся на рынке, а затем – драгоценные металлы, деньги. Хотя 
деньги и становятся всеобщим орудием мены, однако меновая ценность их, как и 
всякого товара, подвергается изменениям, тогда как одно и то же количество 
труда во все времена и во всех странах представляет одинаковую ценность
для работника,
то есть одинаковую жертву с его стороны досугом, свободой и благополучием при 
обыкновенном состоянии здоровья, силы и деятельности и средней степени ловкости 
и расторопности. Количество предметов, получаемых человеком в вознаграждение за 
труд, может изменяться, но это будет указывать лишь на изменения в меновой 
ценности этих предметов, а не на изменение ценности самого труда, которая 
остается всегда одна и та же. “Таким образом, труд, никогда не изменяясь в 
собственной своей ценности, есть единственная, действительная и определенная 
мера, которою всегда и всюду можно оценивать и сравнивать ценности различных 
предметов мены. Труд есть действительная, а деньги – нарицательная цена их”. Но
для лица, нанимающего
работника, труд последнего имеет то большую, то меньшую меновую ценность – 
смотря по тому, приходится ли давать ему за этот труд больше или меньше 
товаров; в действительности же изменяется не ценность труда, а ценность тех 
товаров, которые приходится отдать за труд. В этом смысле о труде можно сказать,
 как и о всяком другом товаре, что он имеет
действительную
и
нарицательную цену.
Первая состоит в количестве предметов необходимости или удобства, отдаваемых за 
труд, а вторая – в количестве денег. Это различие между действительной и 
нарицательной ценой предметов мены имеет нередко весьма важное значение на