человека и видела идеал в аскетизме. Поощряя трудолюбие, она ограничивала сферу 
промышленной деятельности производством лишь самых необходимых предметов 
потребления. То, к чему человек должен относиться как к наказанию, не должно 
служить источником наслаждения. Поэтому, признавая земледелие и ремесло 
законными способами приобретения пищи и одежды, она удерживала их на известном 
низком уровне, пропагандируя скудость в пище, простоту в одежде и так далее. 
Что же касается торговли, то она не пользовалась расположением церкви,

а процент, этот могущественнейший в последующие времена стимул к сбережению и 
накоплению богатства, находился под прямым запретом канонических законов. Таким 
образом, хозяйство в средние века носило
натуральный
характер. Каждая хозяйственная единица собственными силами производила все 
необходимые предметы потребления и потребляла их, и если и выносила на рынок, 
то в самом незначительном количестве. Разделение труда проводилось в очень 
слабой степени, и потому труд не отличался ни той производительностью, ни таким 
совершенством, как в последующие времена. Торговля существовала в виде простой 
мены и купли-продажи на наличные деньги, и то в ограниченных размерах. Это 
натуральное хозяйство держалось на крепостном труде, что также связывало 
дальнейшее развитие экономической деятельности в сторону капитализма и 
свободной торговли.

Города с их свободными общинами вначале представляли единственные центры, в 
которых исподволь вырабатывались основания нового порядка. Такое значение имели,
 например, знаменитый Ганзейский союз на севере и итальянские республики на юге.
 Внутреннему росту городов много содействовала продолжительная борьба королей с 
независимыми гордыми феодалами, а впоследствии и с церковью, когда короли за 
поддержку, оказанную им, наделяли богатые города разными привилегиями. 
Крестовые походы оказали также громадное влияние как на развитие городов, так и 
вообще на дальнейший ход жизни европейских государств: торговые сношения с 
этого времени чрезвычайно расширяются и оживляются; они становятся источником 
богатства многих городов; образуются значительные движимые капиталы; выделяется 
и быстро становится силой буржуазия; в производство также вводится много новых 
приемов и усовершенствований, позаимствованных на Востоке; наконец и положение 
крепостного населения, которому открывался путь (хотя бы и для отдельных лиц) к 
полному освобождению, значительно улучшается.
Открытие Америки и морского пути в Индию вокруг Африки было событием 
первостепенной важности в экономической истории Европы; оно, как говорит г-н 
Чупров, “является основным агентом, переделавшим весь экономический строй”. 
Натуральное хозяйство должно было рушиться. На первых порах преобладающее 
значение получает торговля: европейские страны находят обширные рынки для сбыта 
своих произведений, а взамен получают массу драгоценных металлов. Не так 
бросается в глаза революция, совершающаяся в самом производстве; но, тем не 
менее, социальная почва постепенно подготавливается, и великие механические 
изобретения Аркрайта, Уатта и других находят все необходимые условия для своего 
осуществления, и бескровная (хоть, увы, не безжертвенная) революция совершается.
 Вместе с тем, в сфере распределения растет роковая неравномерность, растет и 
угрожает новыми страшными потрясениями современному цивилизованному 
человечеству, если оно не найдет надлежащего выхода, что и составляет задачу 
нашего времени. Адам Смит написал свою книгу накануне промышленной революции и 
написал ее в Англии, то есть в стране, которая может служить прообразом 
промышленного развития всех остальных европейских стран. Поэтому нам необходимо 
подробнее ознакомиться с ходом разрушения старого экономического строя в Англии.


За первую половину XVIII столетия
население
Англии увеличилось на 17–18 %, а за вторую – более чем на 52 %, разница для 
двух непосредственно следующих один за другим периодов чрезвычайно значительна. 
Для первого периода характерное обстоятельство представляет быстрое развитие 
торговли, а для второго – изменения в сельскохозяйственной и промышленной 
системах производства. В распределении этого населения также происходят 
значительные изменения. Население увеличивается преимущественно в промышленных 
графствах и городах. В 1696 году число городских жителей, по приблизительному 
подсчету, составляло четвертую часть всего населения. Артур Юнг, писавший в 
60-х годах восемнадцатого столетия, говорит, что в это время население одного 
Лондона составляло уже шестую часть всего населения и что “половина народа жила 
вообще в городах”. В наше же время, как известно, городское население в Англии 
составляет уже более чем
2
/
3
всего вообще населения.

Такое громадное передвижение населения из деревень в города, от земледельческих 
занятий к промышленным, свидетельствовало о коренных изменениях, происходивших 
в сельском хозяйстве и промышленности.
Действительно, мелкие крестьяне-собственники, владевшие пастбищами, лугами, 
лесами на общинном праве, йомены, доставившие некогда победу Кромвелю и к концу 
XVII столетия еще превосходившие фермеров по численности, к концу XVIII века