совершенно неожиданным, и некоторое время Байрон ходил сам не свой. Оправившись 
немного от горя, он сказал однажды графине Гвиччиоли: «Она (Аллегра) счастливее 
нас, и, кроме того, ее положение в свете навряд ли позволило бы ей быть 
счастливой; в этом воля Божия – не будем больше об этом говорить». Останки 
своей дочери поэт отправил на родину, чтобы их похоронили на том самом кладбище 
в Харроу, где он, будучи школьником, когда-то просиживал долгие часы. Несколько 
месяцев спустя после смерти Аллегры Байрон лишился своего любимого и уважаемого 
друга, поэта Шелли, который утонул, застигнутый бурей в то время, когда он 
находился в своей лодке в море.
В сентябре 1822 года Байрон вынужден был, после нескольких неприятных 
столкновений с властями Пизы, покинуть этот город и переехать вместе с графиней 
и ее родными в Геную, где он, поселившись в старом замке, расположенном на 
берегу моря, в самой живописной части города, и прожил уже до самого своего 
отъезда из Италии.
Вскоре после своего приезда в Геную Байрон получил из Лондона первый номер 
литературного журнала «Либерал», который он тогда же стал издавать вместе с 
другим английским писателем, Л. Гантом. Поэт задумал издавать журнал еще во 
время своего пребывания в Равенне. Он надеялся таким путем не только избавиться 
от издателей, но и значительно увеличить свои доходы. Ожидания его, однако, 
нисколько не оправдались, и издание «Либерала» пришлось прекратить уже после 
выхода второго номера. Байрон сам погубил свое предприятие тем, что напечатал в 
первом же номере своего журнала сатиру «Видение Суда», содержавшую нападки на 
незадолго перед тем умершего английского короля Георга III, что сразу вооружило 
против его органа всех высоколояльных соотечественников.
Во время своего пребывания в Генуе великий поэт написал последние произведения. 
Это были: XII—XVI главы «Дон-Жуана», сатира «Медный век» и прекрасный 
поэтический рассказ «Остров». Великая сатира Байрона «Дон-Жуан» осталась 
незаконченной. Первые части ее, написанные еще в Венеции, при своем появлении 
были встречены, подобно большинству других произведений поэта, восторженными 
аплодисментами одних и неистовыми проклятиями других. Гёте назвал это 
произведение «безгранично-гениальным созданием с ненавистью к людям, доходящей 
до самой суровой свирепости, с любовью к людям, доходящей до глубины самой 
нежной привязанности». Он считал, однако, «Дон-Жуана» в то же время и самой 
безнравственной поэмой, какая когда-либо была написана. В последнем с ним была 
согласна большая часть тогдашних английских критиков. «Британский журнал» 
заявил, что «лорд Байрон унизил себя этим произведением»; журнал «Лондон» 
считал эту поэму «сатирой на благопристойность»; «Эдинбургский ежемесячник» 
смотрел на это произведение как на «печальное явление», а журнал «Эклектик» – 
как на «оскорбительный вызов, достойный презрения». Знаменитый английский 
критик того времени лорд Джеффри находил в «Дон-Жуане» «тенденцию к разрушению 
всякой веры в реальность добродетели», а другой критик, д-р Боткине, называл 
это произведение «Одиссеей безнравственности». В то же самое время Шелли был в 
восторге от этой сатиры, а Вальтер Скотт находил, что она «по разнообразию 
своего содержания не уступает даже произведениям Шекспира». Самые лучшие главы 
в «Дон-Жуане» – это последние, где поэт изобразил хорошо знакомую ему жизнь 
высшего английского общества; самые слабые – это VII—X главы, где он говорит о 
России, которую очень мало знал.
В начале апреля 1823 года Байрон получил письмо из Лондона от созданного там 
английского комитета помощи грекам в их борьбе за освобождение от турецкого 
владычества. В этом письме поэта извещали о том, что его заочно выбрали членом 
комитета, и выражали надежду, что он не откажется содействовать делу 
освобождения Греции. На это Байрон немедленно ответил следующее: "…Не могу вам 
выразить, до какой степени глубоко мое сочувствие этому делу; если бы я не 
надеялся быть свидетелем освобождения Италии, то давно бы уже отправился, с тем 
чтобы делать то, что мне по силам, в страну, на одно посещение которой я смотрю 
как на честь». После некоторых переговоров с лондонским комитетом Байрон решил 
отправиться в Грецию и стал энергично готовиться к отъезду.





Байрон в 1823 году.
Эскиз графа Д’Орсэ

.


13 июля 1823 года великий поэт покинул навсегда Италию после почти шестилетнего 
пребывания в ней и отправился на собственном корабле «Геркулес» в страну, где 
ему вскоре суждено было преждевременно умереть.



Глава VII. В греции. Смерть


«Если я проживу еще десять лет, – писал Байрон в 1822 году Томасу Муру, – ты 
увидишь, что не все еще кончено со мной. Я не говорю о литературе, потому что 
это пустяки, и, как бы это ни показалось тебе странным, я думаю, что не в ней