совершеннолетия, давалось семь с половиною десятин пахотной земли, одна 
десятина сенокоса и полдесятины под усадьбу. Земля эта отводилась в вечное 
наследственное владение. Если у нового домохозяина не было дома, полученного в 
наследство от отца, ему давался нужный для постройки лес. Если было нужно, 
выдавалась ссуда из учрежденного Каразиным общественного капитала. Для 
отопления каждому хозяину отпускалось из помещичьего леса четыре кубических 
сажени дров и весь нужный поделочный лес – для ремонта сельскохозяйственных 
орудий и огорожи.
Повинности, которые должен был нести каждый домохозяин по отношению к помещику 
за пользование всеми вышеупомянутыми угодьями, определялись следующим образом. 
Средняя цена пашни в данной местности (Богодуховский уезд Харьковской губернии) 
в то время составляла 45 рублей; цена покосной земли – 40 рублей. Таким образом,
 8 десятин пашни и усадьбы и одна десятина покоса, составлявшие надел двора, 
стоили по тогдашним ценам 400 рублей. Определяя доход с этой суммы в 6 % – 
тогдашний узаконенный процент, – Каразин установил, что плата за землю должна 
была составлять 24 рубля. Затем за лес, отпускаемый на постройки и ремонт их, – 
6 рублей в год, за 4 куб. сажени дров, по 3 рубля сажень, – 12 рублей и за 
поделочный лес – 3 рубля. Всего, таким образом, повинности с двора составляли 
45 рублей в год. Уплачивая эту сумму, поселянин затем оставался совершенно 
свободен от всех поборов, которые были так многочисленны и разнообразны у 
помещиков того времени. 45-рублевый оброк крестьянин мог уплатить деньгами, а 
мог и отработать, причем для переложения этой повинности в натуральную бралась 
в расчет средняя тогдашняя стоимость рабочего дня в 30 копеек, так что для 
погашения всего оброка нужно было затратить 150 рабочих дней. Последняя цифра 
дворового оброка принималась за неизменную, тогда как денежное определение 
оброка должно было изменяться каждый год соответственно изменению ценности 
рабочего дня.
Земля поступала в наследственное пользование крестьянина. Через 10 лет со 
времени получения участка крестьянин получал право закладывать и даже продавать 
его, с тем только, чтобы продавец принимал на себя лежащие на земле повинности. 
Допущение отчуждения земли нельзя не признать слабою стороною плана Каразина; 
но вместе с тем надо заметить, что оно являлось реальным признанием права 
собственности крестьян на землю.
Но прежде чем решить поземельное устройство своих крестьян, Каразин позаботился 
дать им правильное административное и судебное устройство. Еще в 1793 году он 
устроил в селе Кручик сельскую думу, которая состояла из двух выбранных 
крестьянами стариков и самого Каразина. В 1804 году, поселившись в деревне, 
Каразин преобразовал сельскую думу, которая в новом составе имела председателем 
Каразина и членами старшего и младшего выборного, из которых первый был вместе 
с тем и церковным старостой, а младший заведовал сельскою полицией и назывался 
благочинным; к числу членов думы принадлежали также священник и особый 
«надзиратель», старый отставной офицер, живший у Каразина на покое. Из членов 
думы трое получали жалованье: старший выборный – 42 рубля в год, младший – 60 
рублей и надзиратель —120 рублей. Постановления думы записывались писарем, 
который получал 24 рубля в год и имел право получать, кроме того, с крестьян за 
внесение в особую книгу заключаемых ими друг с другом договором одну 
пятидесятую часть их ценности. Дума заседала раз в неделю. Она ведала как 
административные, так и судебные дела, и руководствовалась общими 
государственными законами, а в тех случаях, относительно которых не было 
узаконений, особыми постановлениями самой думы.
Из других установлений Каразина относительно внутренних распорядков села Кручик 
следует остановиться на способах отбывания рекрутской повинности, организации 
опек, устройстве училища и создании общественной суммы.

Рекрутская повинность, до издания устава об общей воинской повинности, ложилась 
страшным бременем на народ. Тягость ее еще усиливалась при крепостном праве 
теми злоупотреблениями, которыми сопровождалась сдача в рекруты. Достаточно 
напомнить торговлю людьми для сдачи в рекруты и сдачу крепостных в рекруты в 
виде наказания. Каразин, чтобы облегчить отбывание этой тяжелой повинности для 
своих крестьян, установил следующий порядок. По получении требования известного 
числа рекрутов сельская дума составляла список всех крестьян в возрасте от 19 
до 29 лет. На этих крестьян разлагалась цена рекрута, которая вместе с 
расходами по сдаче рекрута определена была раз навсегда в стоимость 2 тысяч 
рабочих дней, что в 1805–1810 гг. составляло 600 рублей. Раскладка делалась 
неравномерно, смотря по росту, летам, составу семьи и зажиточности. В 1810 году 
этот сбор колебался от 2 до 20 рублей с внесенного в список. Те, кто подходил 
по росту к установленным требованиям, мог или внести причитающуюся на него долю 
платежа, или явиться к жеребьевке. Если охотников вынимать жребий не находилось,
 дума назначала, по своим соображениям, кто должен был брать жребий. Взявшие 
жребий являлись к освидетельствованию в рекрутском присутствии, начиная с 
взявших наименьшие номера, пока не было пополнено требуемое количество рекрутов.
 Из денег, собранных вышеуказанным путем, уплачивались расходы по доставке 
рекрутов, снабжению их бельем и одеждою, уплачивались «рекрутские деньги» и 
долги взятых в рекруты; остававшаяся сумма хранилась в общественной кассе, 
откуда взятый в рекруты ежегодно получал 6 % с этой суммы. Когда же взятый в 
рекруты, окончив службу, возвращался домой или водворялся в гарнизон, 
хранившаяся сумма полностью выдавалась ему на руки. Если он возвращался в село 
Кручик, то ему отводилось дворовое место и отрезались, как и тягловому 
крестьянину, восемь с половиной десятин земли, но уже
даром,