как для ученого, так и для простого 
любителя физики, и даже тогда, когда он пускался в подробности своего предмета, 
он был столь же прост, сколь и приятен. В его устах наука являлась в 
удивительно прекрасной одежде, лучше которой и нельзя было придумать для того, 
чтобы выставить ее природную привлекательность. Никогда он не позволял себе 
соблазняться тем ложным достоинством, которое старается держать науку далеко от 
применений ее в обыденной жизни; напротив, он всегда старался сделать ее 
полезной сожительницей наших домов, верной спутницей всех и всякого состояния 
людей, а не выставлять ее, как делают многие другие, только как предмет 
удивления в храмах науки и дворцах богачей”.




Глава VI. Франклин на мировой сцене (До объявления независимости Соединенных 
Штатов)



Франклин в Лондоне. – Отношение Англии к американским колониям. – Положение 
Франклина в Лондоне. – Объяснения в парламенте в 1766 году. – Памфлеты 
Франклина “Письма помещика к британским колонистам”, сатира “О прусском 
владычестве над Англией” и руководство “Как из великой империи сделать малую”.
 – Чайные пошлины и вызванные ими волнения в американских колониях. – 
Подстрекательство Франклина из Лондона. – Письма Гутчинсона. – Допрос Франклина 
в тайном совете. – Мысль Франклина оконгрессе. – Передача прошений конгресса и 
союз Франклина с Чатамом. – Декларация о независимости американских колоний


Франклин прибыл в Лондон в тяжелое время, когда от представителя колоний 
требовалось много ума и такта, чтобы с честью выполнять свое назначение. 
Отношения Англии к колониям в это время были очень обострены. Как мы уже 
говорили, контингент поселенцев, образовавших население североамериканских 
колоний, составился преимущественно из представителей крайних, свободомыслящих 
сект, последователи которых подвергались преследованиям в Англии и стремились в 
колонии именно в надежде найти там свободу для своего исповедания и жизни 
согласно своим убеждениям. Такой состав населения колоний неизбежно должен был 
рано или поздно привести к разрыву колоний с метрополией. С одной стороны, 
старая, чопорная Англия смотрела с ужасом, в котором было много лицемерия, на 
свободные учреждения и своеобразный уклад жизни, создававшиеся в Америке, а с 
другой – свободолюбивые колонисты были всего менее склонны выносить притеснения 
разных отбросов английского общества, являвшихся в колонии для занятия 
должностей, или “владельцев” вроде фамилии Пеннов, стремившихся обратить 
колонии в свои частные поместья. Жалобы “владельцев” и отбросов 
аристократических фамилий, которым колонисты не позволяли распоряжаться в 
колониях так, как им хотелось, подливали масла в огонь и усиливали натянутость 
между колониями и метрополией, где в то время еще всецело господствовала 
аристократия, а народ, которому не было резона ссориться с колониями, не имел 
никакого влияния на дела. При таком положении вещей достаточно было малейшего 
повода, чтобы отношения между колониями и метрополией перешли в явную вражду, и 
за этим поводом дело, конечно, не стало.
При таком положении вещей быть представителем колоний в Лондоне было нелегко. 
Положение Франклина ухудшалось благодаря тому, что в Лондоне на него смотрели – 
и не без основания, – как на одного из главных виновников развития в колониях 
духа свободолюбия и независимости. Франклин к тому же не только не думал 
скрывать своих убеждений, но открыто продолжал работать в прежнем направлении, 
содействуя развитию в Америке общественной деятельности и призывая американцев 
отстаивать свои права от чьих бы то ни было покушений. Такое поведение 
Франклина привлекало к нему симпатии всех лучших людей того времени, но вместе 
с тем навлекло на него ненависть тогдашнего английского правительства и вообще 
правящих классов Англии.
В 1765 году английский парламент ввел в американских колониях гербовые пошлины. 
Американцы были глубоко возмущены этой узурпацией их прав, обеспеченных 
английской конституцией, в силу которой обложение податями и пошлинами 
принадлежит самому населению или его представителям. Так как американские 
колонии не имели представителей в английском парламенте, то колонисты отрицали 
за последним какое-либо право облагать их налогами, утверждая, что 
устанавливать таковые имеют право только их собственные провинциальные 
“колониальные” собрания. Когда, несмотря на представления колоний о 
незаконности гербовых пошлин, поддержанные голосами сторонников 
неприкосновенности конституции в самой Англии, английское правительство решило 
ввести эти пошлины в колонии во что бы то ни стало, колонисты от словесного 
протеста перешли к фактическому: кипы гербовой бумаги, доставленной из Англии, 
были сожжены, а лица, принявшие должности продавцов этой бумаги, подверглись 
насилиям и вынуждены были дать клятвенное обещание отказаться навсегда от этих 
должностей.
Эти события сильно взволновали Англию. В парламенте более благоразумная часть 
членов предлагала отказаться от пошлины, находя, что американцы были правы и по 
букве, и по духу конституции; но большинство заглушало эти благоразумные голоса 
и требовало введения пошлины насильственным путем. По обыкновению, в парламент 
были приглашены сведущие люди для выс