30 или на 40 человек при церкви Владимирской Божьей Матери, получившее потом 
название Екатерининского; а в следующем году появилась уже возможность открыть 
и другое училище – Александровское, и в 1779 году в обоих училищах обучалось 93 
человека. Основывая училища, Новиков преследовал не только благотворительные, 
но и научно-педагогические цели. В объявлении об учреждении Екатерининского 
училища говорится, что намерения учредителей заключаются не только в обучении 
бедных детей, но и в заведении “порядочного и постоянного училища, в котором бы
наилучшим
и
кратчайшим
способом дети научались, приобвыкали к благонравию и заохочивались к 
дальнейшему учению для собственной своей и отечества своего пользы”.

Новиков, управлявший сам всеми делами училищ и принимавший близко к сердцу все 
их интересы, очевидно, старался всеми силами, чтобы ученики воспитывались в 
религиозно-нравственном духе; он старался развивать в них чувства жалости, 
человеколюбия и желание помочь ближнему.
По-видимому, такое его стремление не оставалось без результатов. Так, например, 
известен факт, что ученики отказались на целый месяц от завтрака и от ужина для 
того, чтобы помочь пятьюдесятью рублями другим бедным.
Императрица Екатерина, знавшая, конечно, о существовании “Утреннего света” и об 
училищах, из которых одно даже было названо в ее честь Екатерининским, 
отнеслась и к тому и к другому очень холодно. Екатерина не любила масонства.
Новиков жил и работал в Петербурге до 1779 года, а в апреле этого года переехал 
в Москву. Переезд этот произошел по следующим обстоятельствам. В 1778 году 
Новиков познакомился и даже близко сошелся с московскими масонами, князем H.H. 
Трубецким и М.М. Херасковым, которые приезжали в Петербург по масонским делам. 
Они стали убеждать Новикова переехать в Москву, а Херасков, получивший в июне 
1777 года звание куратора Московского университета, предлагал ему и дело, а 
именно: взять в аренду университетскую типографию, которая была тогда в очень 
жалком положении и не давала почти дохода. Херасков полагал, что дело это 
вполне соответствовало призванию Новикова. С другой стороны, он был уверен, что 
в руках Новикова дела типографии поправятся и она будет давать доход 
университету. Новикову понравилось это предложение. Он съездил в Москву, 
познакомился лично с делом и решил принять предложение. В начале 1779 года 
петербургская ложа, в которой Новиков был уже мастером стула, закрылась, и он 
переехал в апреле в Москву. Туда же вскоре перебрались и те из петербургских 
масонов, с которыми Новиков больше всего сошелся: Кутузов, Чулков и Тургенев.



ГЛАВА IV



Москва времен Новикова. – Университет и его куратор Херасков. – Новиков берет в 
аренду университетскую типографию. – Знакомство Новикова со Шварцем и 
просветительская роль последнего. “Дружеское ученое общество”. – Женитьба 
Новикова. – План общения русского масонства с европейским, на основаниях 
равноправности. – Поездка Шварца за границу и ее влияние на деятельность 
Новикова. – “Переводческая семинария”. – Указ о вольных типографиях. – Смерть 
Шварца. – “Типографическая компания”. – Расширение издательской деятельности 
Новикова. – Принципы,


проводившиеся Новиковым в издаваемых им журналах



С переезда Новикова в Москву начинается новый и самый блестящий период его 
деятельности. Нет сомнения, что деятельность эта могла принять столь широкий 
размах только в таком месте, каким была в то время Москва.
Дело в том, что с перенесением двора в Петербург Москва почувствовала себя 
гораздо независимее и свободнее, чем прежде. В то время как Петербург был 
средоточием служилого и придворного дворянства, являвшегося благодаря своему 
положению верным отголоском придворных взглядов и направлений, – Москва была 
центром, в котором собиралось почти все богатое, независимое, неслужилое 
дворянство. По зимам в ней жили почти все богатые помещики центральных наших 
губерний. Они имели здесь свои дома и составляли многочисленный основной 
элемент тогдашнего московского общества. К нему присоединялись лица, служившие 
в высших правительственных учреждениях: в сенате, в разных юстиц-, камер-, 
мануфактур – и прочих коллегиях и учреждениях, а также и отставные, 
преимущественно военные, желавшие после недолгой службы отдохнуть и пожить на 
свободе в свое удовольствие. Наконец, во главе всего этого общества стояли 
знатные, родовитые дворяне, из которых многие были когда-то в силе при дворе, а 
потом попали в опалу или ушли сами вследствие каких-нибудь обид и 
неудовольствий. Кроме того, в Москве имели дома и многие из служивших в 
Петербурге дворян. Они имели их здесь на всякий случай, так как большинство 
считало свое пребывание в Петербурге временным и смотрело на Москву как на 
место “отдохновения”. Здесь текла пестрая, шумная жизнь, в которой сталкивались,