правоту, – отлучение было подписано 12 мая. Оно было написано осторожно, в виде 
письма, и обращено не прямо к народу, а к монахам монастыря Сантиссима 
Аннунциата. От монахов оно перешло во Флоренцию и после долгих колебаний было 
вывешено в главных церквах разных кварталов города. Что-то нерешительное и 
трусливое было в этом отлучении: учение Савонаролы называл папа 
“подозрительным” и оговаривался, что проповеди кажутся ему такими, “насколько 
он слышал о них”. С этого дня в истории Савонаролы начинается новый период. Он 
открыто выступает против папства, явно порывая связи с церковной иерархиею. 19 
июня появилось его первое послание против отлучения, где он признавал 
“отлучение недействительным перед Богом и людьми, так как оно составлено на 
основаниях и обвинениях, измышленных его врагами”. Во втором послании против 
отлучения он прямо говорит, что “было бы ослиным терпением, заячьей трусостью и 
глупостью подчиняться всякому и каждому осуждению”. Тем не менее, 22 июня все 
флорентийское духовенство и францисканские монахи собрались в собор, зазвонили 
в колокола, при красноватом свете четырех факелов прочли отлучение, затем 
погасили все огни, и церковь охватили тьма и гробовая тишина.



Глава VI



Перемена в настроении во Флоренции. – Заговор Петра Медичи. – Протест 
Савонаролы против отлучения. – Возбуждение против Савонаролы. – Его отношение к 
враждебным проискам. – Намерение созвать собор. – Перехваченное письмо к Карлу 
VIII. – Предложение огненной пробы. – Осада и взятие Сан-Марко. – Плен 
Савонаролы


Флоренция сразу сделалась неузнаваемой. Члены сеньории состояли в это время 
почти сплошь из “беснующихся”, и потому они допустили “золотую” молодежь 
бесчинствовать сколько ей угодно. Город наводнился сразу пасквилями, грязными 
песнями, бесстыдными сатирами против доминиканцев и Савонаролы. Пьяные кутилы и 
падшие женщины как бы решили вознаградить себя за долгое время воздержания, и 
город казался сплошным вертепом. Но через месяц сеньория, избранная на июль и 
август, явилась сторонницей Савонаролы, и в Рим отправилась просьба об отмене 
отлучения. Флорентийский посланник в Риме усердно искал покровителей для 
Савонаролы и не без успеха, хотя среди людей, готовых хлопотать за Савонаролу, 
были и такие, которые прямо требовали крупных взяток, так как в Риме за деньги 
добывалось все. В это время произошло происшествие, смутившее на минуту самого 
Александра Борджиа: герцог Кандия, старший сын папы, убил и бросил в Тибр 
своего брата, кардинала Валенции, приревновав к нему свою сестру, знаменитую 
Лукрецию Борджиа. Потрясенный папа заперся в своем дворце, приказал кардиналам 
серьезнее взглянуть на церковные дела и, казалось, готов был начать новую жизнь.
 Савонарола, веривший в возможность перерождения людей, написал трогательное 
письмо к папе, утешая его и говоря о покаянии. Рядом с этим письмом отправились 
в Рим еще два послания, защищавшие Савонаролу и подписанные: одно – 250 
доминиканцами, другое – 363 гражданами. Просили отмены отлучения уже ради того, 
что Савонарола был необходим как поддержка во время господствовавшей в городе 
чумы. Чума заглянула и в монастырь Сан-Марко, откуда Савонароле предлагали 
удалиться за город; он воспользовался этим предложением богатых граждан, но не 
для себя, а для молодых послушников, в числе которых был и его брат Аврелий; 
удалив их, он мог удобнее разместить монахов и избавить монастырь от 
скученности народа. Практическая распорядительность не покидала его никогда. 
Сам он, хотя и был обречен на бездействие, однако был бодр, утешал ближних и 
даже издал “Медицинский трактат о чуме”, в котором говорил, как следует 
поступать, чтобы сохранить в порядке и спокойствии душу и тело, и советовал 
быть умеренным в пище и питье, не терять бодрости и веселости, самоотверженно 
служить больным, даже если это враги. Чума, страшно встревожившая город, прошла,
 однако, скорее, чем можно было ожидать. Но прошла она – явилась новая тревога: 
открылся заговор Петра Медичи против республики, в который были замешаны очень 
видные люди и, между прочим, старик Бернардо дель Неро. Виновных привлекли к 
суду “восьми”, которые заведовали политическими и уголовными судебными делами и 
менялись каждые четыре месяца, и эти судьи испугались исполнить свои 
обязанности и навлечь на себя в будущем мщение родни подсудимых. Начался 
запутанный процесс, который выказал трусость многих перед сторонниками 
Медичисов, и кончилось дело казнью и конфискацией имуществ пяти человек. Затем 
начались снова распутства и наглые выходки “золотой” молодежи и женщин легкого 
поведения. А Савонарола все сидел в своей келье, писал новые сочинения, издал 
“Триумф Креста”, замечательное изложение значения христианской веры, но тем не 
менее не мог проповедовать, хотя его проповедь была нужна и друзья настаивали 
на ее необходимости. Настало Рождество. Савонарола решился отслужить обедню, 
причастил монахов и толпу сошедшихся к нему граждан, сказал перед церковью 
торжественную речь собравшимся. Это было начало активного протеста против 
отлучения. Друзья известили Савонаролу, что с разрешения сеньории в соборе 
опять устроены сиденья и ступени около окон, то есть все готово для новой 
проповеди любимого проповедника. Он дал обещание выйти на кафедру в воскресенье 
11 февраля 1498 года. Тщетно пробовал флорентийский архиепископ Леонард Медичи 
протестовать против этого: сеньория объявила ему, что в случае его