совершенных им на земле добрых или дурных дел, или, как говорят, получает за 
них награду или наказание, новая карма не вырабатывается.

Особенно хорошая или, напротив, очень плохая карма приносит плоды скоро. 
Например, если человек всю жизнь делал много зла и совершил только несколько 
добрых дел, последствие этих добрых дел проявляется немедленно, а затем 
наступает очередь для последствий дурных поступков.

Люди, общий характер жизни которых был негативен, но которые совершили 
несколько очень хороших или великих дел, становятся богами и наслаждаются 
божественным могуществом, пока сила их добрых дел не истощится. Затем они 
возвращаются на землю людьми, чтобы загладить старое зло. Те же, чья жизнь 
состояла почти сплошь из дурных поступков, равно как совершившие страшные 
злодеяния, примут тела привидений и демонов, и только по истощении причиненного 

ими зла немногие добрые дела, ими совершенные, сделают их опять людьми. Путь к 
Брама-Локе, из которой нет больше падения или возврата, называется
Дэвойяна
, т. е. путь к Богу, а путь в небеса –
Питрийяна,
или путь к отцам. Человек, таким образом, согласно философии веданты, самое 
великое существо во Вселенной, и земля, или мир труда, – самое лучшее место в 
ней, потому что здесь человеку представляется наибольший выбор средств стать 
совершенным. Ангелы и боги, или как бы вы их ни называли, должны стать людьми, 
если хотят быть совершенными, так как человеческая жизнь представляет собой 
великое средоточие самых удивительных для этого возможностей.

Дальше мы приходим к другому роду философии. Буддисты отрицают всю только что 
приведенную мной теорию души. «Какая польза, – говорит буддист, – предполагать 
нечто как субстрат или основу тела и ума? Почему не позволить мысли идти 
дальше? Зачем принимать кроме организма, состоящего из ума и тела, еще третью 
сущность, называемую душой? Разве самого организма недостаточно для его 
объяснения?» Эти аргументы очень сильны, и рассуждение вполне правильно. В 
целях опытного наблюдения мы можем считать, что организм служит достаточным 
объяснением себя самого, так, по крайней мере, многие думают. Зачем тогда мы 
будем предполагать существование души как субстрата, как чего-то, что не ум и 
не тело, но основание обоих? Остановимся на этом положении. Примем, что 
существуют только ум и тело. Тело, как мы знаем, есть название постоянно 
меняющегося потока материи. Ум – название постоянно меняющегося потока мыслей 
или сознания. Что же производит их кажущееся единство? Говорю «кажущееся», 
потому что в действительности единства в них нет. Это то же, как если я возьму 
горящий факел и буду его быстро вращать перед собой. Вы увидите огненный круг, 
но круга тут никакого не будет, а будет только ряд последовательных положений 
факела, оставляющий в глазах впечатление круга. Так же нет действительного 
единства и в теле. Это масса материи, постоянно бегущей вперед, и назвать одним 

можно только всю массу этой материи, но не меняющиеся ее части. Нет единства и 
в уме; каждая мысль его отлична от всех прочих мыслей, и только бегущий поток 
их производит иллюзию единства. Итак, нет никакой надобности в третьей 
сущности; общее явление тела и ума – это все, что есть в действительности. За 
ним нет ничего.
Некоторые секты и школы усвоили в последнее время эту буддийскую идею и 
утверждают, что она их собственное новое открытие. В большей части направлений 
буддийской философии основная идея заключалась в том, что этого мира совершенно 

достаточно, и нет никакой надобности искать какой-то особой причины его. Они 
говорят: эта материальная Вселенная – все, что существует; зачем придумывать 
еще что-то для ее объяснения? Все есть совокупность качеств, зачем еще нужна 
какая-то загадочная сущность? Идея о сущности вытекает из быстрой смены качеств,

 а вовсе не из чего-то неизменного, существующего поверх них. Мы видим, как 
поразительны некоторые из этих аргументов, и они легко находят поддержку в 
обыкновенном жизненном опыте человечества; ведь в самом деле ни один из 
миллиона людей не может, не в состоянии думать о чем-либо, кроме явлений. Для 
огромного большинства человечества природа кажется изменяющейся, вращающейся, 
соединяющейся и перемешивающейся массой изменений. Очень немногие схватывают 
позади нее проблеск спокойного моря; для нас же Вселенная представляется только 

изборожденной волнами. Таким образом, есть два мнения: одно – что за умом и 
телом есть некая неизменяемая и неподвижная сущность, и другое – что во 
Вселенной нет такой вещи как неподвижность и неизменяемость, что все – 
изменение и, кроме изменения, нет ничего. Это разногласие устраняется, когда мы 

поднимаемся до следующей идеи, принадлежащей недуалистической философии.
Эта философия заявляет, что дуалисты правы, предполагая позади всего нечто, как 

неизменяющийся задний план. Она говорит, что мы не можем понимать изменение, не 

имея чего-нибудь неизменного, что можно было бы ему противопоставить; что 
понимать изменяемое можно, только думая о менее изменяемом, а это в свою