«Позвольте мне сесть на берегу этой реки и подождать, пока вся ее вода из нее 
не вольется в океан, чтобы я мог перейти ее вброд», – он будет так же умен, как 

и тот, кто говорит, что будет трудиться, пока мир не станет хорошим, чтобы 
после этого он мог наслаждаться результатами своего труда. Ни то ни другое не 
случится. Истинный путь – не
с майей
, но
против нее.
Это то, что мы должны усвоить. Мы рождены не помощниками природы, но ее 
соперниками. Мы – хозяева цепей, но стараемся заковать в них самих себя. 
Природа говорит: «Откуда появился этот дом? Я не давала тебе его; иди и живи в 
лесу». Человек отвечает на это: «Нет, я построю дом и буду бороться с тобой» – 
и действительно строит дом. Вся история человечества – история постоянной 
борьбы с так называемыми законами природы, и в конце концов побеждает человек.

Обращаясь к внутреннему миру, мы видим, что и там происходит та же борьба. 
Между человеком-животным и духовным человеком, между светом и тьмой. И здесь 
человек выходит победителем. Он как бы пробивает себе дорогу из Природы к 
Свободе.

Итак, мы понимаем теперь, что такое
майя
, и знаем, что философы веданты нашли, что выше
майи
есть нечто не подвластное ей и что если мы поднимемся туда, где находится это 
нечто, то и сами будем выше
майи
. Эта идея, в том или ином выражении, составляет основу всех религий. Но в 
веданте она представляет собой лишь начало религии, а не конец. Идея личного 
Бога, Творца и Вседержителя Вселенной, Правителя майи, или природы, согласно 
идеям Вед, – не конец, а только начало. Эта идея развивается до тех пор, пока 
ведантист не находит, что Тот, Кто казался ему находящимся вне человека, на 
самом деле живет в нем самом. Это Тот, Кто свободен, но думает, что он связан.




Человек действительный и кажущийся (I)

Велико доверие человека к своим чувственным впечатлениям, и тем не менее в 
жизни как отдельных людей, так и целых рас наступает время, когда, каким бы 
действительным они ни считали тот мир, в котором живут, у них невольно 
появляется вопрос: действительно ли все это существует? Даже к человеку, 
который не находит времени задавать себе подобные вопросы, каждая минута 
которого занята какими-либо удовольствиями, даже к нему рано или поздно 
приходит смерть, и он принужден бывает спросить: «Действительно ли все это 
было?» Религия начинается и кончается этим вопросом. Уже в отдаленной древности,

 у которой нет письменной истории, в таинственные сумерки мифологии, когда 
занималась тусклая заря цивилизации, мы находим тот же вопрос: «Что станется со 

всем этим? Что из него реально?»
Одна из наиболее поэтических Упанишад, Катха Упанишада, начинается вопросом: «У 

нас спорят о том, что будет с человеком, когда он умирает. Одни утверждают, что 

он уничтожается навсегда, другие настаивают, что он продолжает жить. Кто из них 

прав?» Ответы давались разные. Вся область метафизики, философии и религии 
полна ответами на этот вопрос. Но были стремления и затушевать его, подавить 
пытливость ума, спрашивающего: «Что же дальше? Что реально?» Пока, однако, 
существует смерть, все эти попытки будут одинаково безуспешны. Мы можем 
толковать сколько угодно, что не находим дальше ничего, и утверждать, что все 
наши надежды и желания ограничиваются настоящим, можем усиленно стараться 
заключить себя в тесные рамки наших чувств, но хотя бы все извне помогало в 
этом и весь мир соединился, чтобы помешать нам перейти за пределы настоящего, 
вопрос «Действительно ли смерть – конец всего, за что мы держимся как за самое 
реальное из всех реальностей, как за самое существенное из всех сущностей?» – 
будет возникать вновь и вновь. В момент смерти мир уходит от нас и исчезает, и, 

подойдя к краю этой пропасти, за которой расстилается бесконечная зияющая 
бездна, каждый ум, как бы он ни был тверд, отшатнется и спросит: «Да 
действительно ли это так? Действительно ли надежды всей жизни, созданные 
мало-помалу энергией великих умов, исчезают в одну секунду? Неужели они не 
имели никакого основания?» На этот вопрос необходимо ответить. Время не 
ослабляет его значения, но скорее усиливает. Кроме того, у всех нас существует 
стремление к счастью. Мы гонимся за всем, что может сделать нас счастливыми, и 
следуем за чувствами, безумно приводящими нас к внешнему миру. Если вы спросите,