Свобода души

Катха Упанишада, которую мы до сих пор изучали, написана гораздо позднее, чем 
Чхандогья Упанишада, к которой мы приступим теперь. Язык первой новее, и ее 
мысли выражены яснее. В более древних Упанишадах используется архаичный, 
вышедший из употребления язык, похожий на язык гимнов в некоторых частях Вед, и 

чтобы добраться в них до сути учения, приходится с трудом преодолевать массу 
излишних описаний. Обрядовая литература, о которой я уже говорил вам как о 
составляющей вторую часть Вед, оказала сильное влияние на древнюю Упанишаду, 
так что больше чем половина ее посвящена обрядам. Но, с другой стороны, изучая 
эти древние Упанишады, мы имеем то преимущество, что можем наблюдать 
историческое возникновение религиозных идей. В более поздних Упанишадах 
религиозные истины собраны и сведены в одно целое, как, например, в 
Бхагавадгите, на которую мы можем смотреть как на последнюю из Упанишад, – в 
ней мы не находим и следа старой обрядности. Почти все стихи Гиты собраны из 
разных Упанишад и в целом составили своеобразный букет духовных истин. Но в них 

невозможно наблюдать в строгой последовательности рост идей и нельзя проследить 

их до первоначальных источников; это обстоятельство, как было указано, 
составляет огромное преимущество изучения Вед, так как идея святости, 
связываемая с этими книгами, охранила их лучше, чем что-либо, от искажений. В 
них самые высокие и самые простые мысли одинаково сохранены, и никто никогда не 

осмеливался касаться их, существенны они или не существенны, представляют ли 
собой самые благородные истины или касаются самых незначительных подробностей. 
Конечно, от времени до времени появлялись комментаторы, пытавшиеся смягчить их 
противоречия и из очень древних положений извлечь новые идеи, находя 
религиозные истины в самых обыкновенных утверждениях; но сами тексты оставались 

неизмененными и представляют собой в настоящее время самое редкое в мире поле 
для исторических исследований.
В священных писаниях почти всех других религий с течением времени и с ростом и 
развитием мысли тексты изменялись, одни слова заменялись другими, а понятия, не 

соответствующие духовному прогрессу времени, совсем выбрасывались, и это 
происходило совершенно независимо от смягчающего влияния комментаторов. В 
литературе Вед этот процесс, вероятно, никогда не происходил, а если и 
происходил, то результаты его почта незаметны. Таким образом, здесь мы имеем 
огромное преимущество – можем изучать идеи в их первоначальном значении, 
замечать их постепенное развитие, как из материалистических идей возникают все 
более и более тонкие идеи духовные, пока не достигнут наибольшей высоты в 
веданте. В этих Упанишадах приведены также некоторые старые нравы и обычаи, 
правда, в небольшом количестве. Язык же их отличается особенным изяществом, 
способствующим их запоминанию.
Но создатели этих книг, желая напомнить читателю какие-нибудь факты или истории,

 которые они считали хорошо известными, не излагали их, а ограничивались 
подстрочными ссылками на них. И это представляет теперь неудобство, состоящее в 

том, что мы лишены возможности узнать подлинный текст какого бы то ни было из 
преданий, на которые они ссылаются, так как сведений о них почти уже не 
осталось, а то немногое, что осталось, сильно изменено. Эти притчи подверглись 
стольким новым толкованиям, что в Пуранах фактически уже развернулись в целые 
поэмы. В истории западных стран политическое развитие выражается в неприятии 
идеи единоличного управления государством. Переходя постепенно к 
демократическим формам правления и более широким понятиям о свободе личности, 
Запад демократизировал свое общество. В Индии замечается то же явление, но 
только в области метафизики и духовной жизни. Сначала первоначальное множество 
богов уступает место Единому Богу Вселенной, а затем, в Упанишадах, поднимается 

восстание и против одного Бога. Для мыслителей этого периода становится 
невыносимой идея о многих Правителях, каждый из которых управляет своей 
областью. Более того, их умы не выносят и предположения о том, что одна 
личность может управлять Вселенной. Так, по-видимому, возникла эта идея, а 
затем все более развивалась, пока не достигла предела. Почти во всех Упанишадах 

раньше или позже мы встречаем идею о низложении Единого Бога Вселенной. Личный 
Бог исчезает, и Его заменяет Безличный. Он уже не лицо, не человеческое 
существо, занимающее место Правителя миров, как бы оно ни было возвеличено и 
распространено, а принцип, воплощенный в нас и во всех существах и присущий 
всему космосу. После этого, отвергнув Личного Бога ради Безличного, было бы 
нелогично продолжать смотреть на человека как на личность; и, следовательно, 
понятие о человеке как о личности тоже должно быть отброшено, и человек в свою 
очередь должен рассматриваться как принцип. Снаружи личность, внутри принцип – 
таково должно быть истинное представление о нем. Так одновременно в двух