здравые объяснения, как справедливо говорят дуалисты, - но Адвайта не спорит с 
ними. Дуализм считает, что Бог вселенной обитает где-то в небесах, вне 
вселенной, а Адвайта признает, что Бог вселенной есть собственная душа человека 
и что богохульство называть Его каким-либо именем, указывающим на Его 
отдаленность от человека. Адвайтист говорит, - как можно заявить, что Бог в 
небесах, или в другом месте? - всякая подобная идея ужасна. Он может быть 
только ближе всего самого близкого к нам, и ни в одном языке нет слов для 
выражения этой близости, кроме слова Единство. Как дуалиста пугает идея 
Адвайтиста и он считает ее богохульством, совершенно также Адвайтиста страшит 
идея дуалиста, и он восклицает, как смеет человек объективировать Его? Но 
Адвайтист понимает положение дуалиста и не спорит с ним. Он говорит, - дуалист 
совершенно прав, так как со своей точки зрения он видит только часть истины и, 
пока видит так, должен находить многое, а не одно. Бог, видимый только в части 
вселенной, всегда будет казаться находящимся вне души. Это необходимость, 
присущая точке зрения дуализма. Адвайтист знает, что дуалисты, каковы бы ни 
были недостатки их теорий, все стремятся к той же цели, что и он, и потому не 
спорит и не ссорится с ними. В этом он совершенно отличается от дуалиста. 
Дуалисты во всем свете верят в Личного Бога, представляя Его как человека, 
только большего, чем обыкновенный человек, и, так как они видят, что люди, не 
исключая и самых сильных, одних любят, а других нет, то ту же идею применяют и 
к Богу, Который, по их мнению, любит одного и не любит другого. Это вы 
встретите у всех древних народов. Всякое племя или народ говорит: "Мы и никто 
другой - любимцы Бога. Если вы с раскаянием и смирением примете нашу религию, 
то также войдете в Его милость". Некоторые дуалисты, однако, гораздо суровее: 
они утверждают, будто только немногие предназначены к спасению, остальные же 
могут сколько угодно ползать на коленях и плакать, но не удостоятся Его милости.
 Я прошу вас указать мне хотя бы одну дуалистическую религию, которая бы не 
отличалась такой исключительностью. Отсюда естественно следует, что они должны 
бороться и ссориться со всеми другими, что постоянно и делают. Дуалисты всегда 
пользуются расположением толпы, потому что тщеславие у необразованных всегда 
популярно. Без сомнения, оно бывает иногда популярно и среди образованных, но 
не так часто. Дуалист думает, что нельзя быть нравственным, если у вас нет Бога,
 стоящего с палкой в руке и всегда готового наказать вас. Как являются подобные 
идеи? - Очень просто. Представьте себе, что нам читала бы лекции о 
нравственности лошадь, одна из искалеченных извозчичьих кляч, которую всегда 
подгоняли кнутом и которая привыкла двигаться только при этом условии. Если бы 
она заговорила о человеческой нравственности, то наверно сказала бы: "Люди в 
Лондоне должны быть очень безнравственны, так как их не бьют постоянно кнутом". 
Совершенно так же смотрят и дуалисты. Невежественные массы, состоящие 
обыкновенно из дуалистов, в течение тысячелетий, во всех странах постоянно 
подвергались наказаниям, и у них укоренилась идея, что без страха наказания 
невозможно спасение, самое же спасение заключается в отсутствии такого страха. 
Один пастор в Англии говорил мне: "Как у вас, в вашей религии, нет дьявола? Да 
этого быть не может!"
С другой стороны, мы видим, что самые лучшие и великие люди, каких только 
производил мир, всегда держались высоких безличных идей. Человек, влияние 
Которого распространяется на миллионы и в течение тысячелетий продолжает 
приносить добро, говорит в Новом Завете: "Я и Отец - Одно". Этот Человек не был 
дуалистом, но так как массы не могли видеть ничего выше, чем Личный Бог, то из 
милосердия к ним Он учил их: Молитесь Ему, как вашему Отцу в небесах, а когда 
придет время, вы увидите, как и Я, что "Я в вас и вы во Мне, и что вы можете 
быть Одно с Отцом так же, как Я и Отец - Одно".
В Индии был великий Будда, никогда не признававший дуалистических богов, и 
массы называли его атеистом, материалистом, - и кем только не называли, - хотя 
он готов был пожертвовать своим телом, даже ради бедного козла. Этот человек 
возбудил самые высокие нравственные идеи, какие когда-либо были у какого-либо 
народа. Везде, где есть кодекс нравственности, есть и луч света, исшедший от 
этого человека. Мы не можем заключить великие сердца мира в тесные границы и 
удержать их там, особенно в настоящее время человеческой истории, когда 
интеллектуальное развитие достигло степени, о которой даже не мечтали сто лет 
назад, а волна научного знания поднялась на высоту, о которой никому не снилось 
и пятьдесят лет назад. Загнать людей силой в узкие границы личных выгод 
невозможно, если вы не развратите их до состояния животных, не сделаете их 
массой, неспособной думать. Что теперь необходимо, так это объединение самой 
высокой интеллектуальности с самым широким сердцем. Ведантист говорит, что 
бесконечная любовь и бесконечное знание составляют одно с бесконечным 
существованием, и он не придает Богу никаких атрибутов, кроме трех, - именно, 
что Он есть Бесконечное Существование, Бесконечное Знание и Бесконечное 
Блаженство, и что эти три составляют Одно. Существования без знания и любви не 
может быть. Не может быть также знания без любви, и любви без знания. Нам не 
достает гармонии Существования, Знания и Бесконечного Блаженства, и наша цель - 
совершенствование Существования, Знания и Блаженства, но не одностороннее 
развитие. Мы хотим гармонии. И, так как совместить интеллект гиганта с сердцем 
Будды вполне возможно, то я верю, что все мы можем достигнуть этой цели и 
молюсь о ее достижении.



КОСМОС - МАКРОКОСМ