| |
самая разновидность лилий растет и под деревьями в Бходжа Баса.
Орхидеи в Гималаях имеют самую яркую из всех цветов окраску.
Они растут на высоте 4 000 -- 6 000 футов. Самая тяжелая из всех
орхидей, которые я когда-либо находил, росла на дубе и весила без
малого полтора фунта. Некоторые разновидности этих орхидей можно
увидеть в оранжереях в нескольких милях от Катманду, столицы Непала,
но многие все еще остаются неизвестными для ученых-садоводов. В
период цветения орхидей их бутоны в силу своих природных свойств не
спешат раскрываться, и на это уходит иногда шесть-семь дней. Цветки
орхидей удивительно прекрасны, а сезон их цветения длится не менее
двух с половиной месяцев.
Горные кактусы расцветают внезапно в ночи при лунном свете.
Они боятся солнечных лучей, и еще до восхода солнца их лепестки
прячутся, для того чтобы никогда более не показывать своей цветущей
красоты. Мне известны более 25 разновидностей кактусов и сочных,
мясистых растений (суккулентов), растущих в Гималаях, которые
используются для медицинских целей. Мне говорили, что сома -- это
растение из семейства суккулентов, которое растет на высоте 11 000
-- 18 000 футов.
Среди огромного разнообразия цветов в Гималаях насчитывается
свыше 150 разновидностей рододендронов. Наиболее поразительны те из
них, которые имеют голубой и белый цвет. Большинство же
разновидностей окрашены в розовые и красные тона, а у некоторых
видов разноцветные лепестки. Есть долины, которые летом сплошь
покрываются цветущими рододендронами.
Королем всех гималайских цветов является химкамал, "снежный
лотос", -- очень редкий цветок. Однажды, скитаясь по горам, я
натолкнулся на огромный голубой химкамал величиной с чайное блюдце,
росший между двух камней и наполовину запорошенный снегом. Я стал
рассматривать его, и мой ум вступил в диалог с этим прекрасным
снежным лотосом. Я спросил: "Почему ты растешь здесь совсем один?
Твоей красотой должны восхищаться. Ты должен отдать себя в чьи-то
руки, прежде чем твои лепестки опадут и превратятся в прах".
Порыв ветра коснулся стебля цветка, он задрожал, а затем
наклонился в мою сторону со словами: "Неужели ты думаешь, что я
одинок, находясь здесь один? Совсем один -- это значит все в одном.
Я наслаждаюсь этими высотами, этой чистотой, этим куполом голубого
неба надо мной".
Мне захотелось сорвать цветок, подумалось о том, что можно
было бы вытащить его из земли с корнем и отнести своему учителю. Я
сопоставил свою собственную жизнь с этим лотосом и подобно
легкомысленному, веселому ребенку сказал: "Что будет, если я изомну
твои лепестки?"
Лотос ответил: "Я буду счастлив, так как мой аромат
распространится повсюду, и цель моей жизни будет достигнута".
Я вытащил лотос из земли вместе с корнями и отнес своему
учителю, но тот не высказал признательности в мой адрес. Он никогда
не любил пользоваться цветами и их запахом за исключением нескольких
случаев, когда он давал мне наставления по сбору цветов в лесу для
особых ритуалов. Я нанес ущерб Матери Природе, схватив ее ребенка,
которого она держала на коленях. С тех пор я больше никогда не рвал
цветы. Красота предназначена для того, чтобы ею восхищались, но не
для использования, обладания или разрушения. В человеке, который
начинает ценить природу, развивается эстетическое чувство.
Стремясь удовлетворить свое желание полного уединения, я
бродил по разным местам и восхищался природой, просто находясь рядом
с ней. Иногда я спускался вниз к потокам талой воды и смотрел на
волны, набегающие одна на другую, несясь вперед. Реки и потоки,
сбегающие с горных ледников, выглядят подобно множеству длинных
прядей волос. Музыка, создаваемая этими потоками, бодрит и освежает.
Бывало я сравнивал поток жизни с этими вечно текущими струями и
наблюдал, как масса воды прокладывает себе путь к океану, не
оставляя ни одного не залитого водой места на своем пути. Потоки
воды никогда не поворачивали назад, просто приходила новая масса
воды и заполняла оставшийся промежуток. Всегда имела место
непрерывность. Эти потоки подобны вечному потоку жизни. Часами я
наблюдал за этими сбегающими с ледников реками и водопадами. Ночью
при лунном свете берега их отливали серебром.
Живя в той части Гималаев, по которой протекает Ганг, я,
бывало, имел привычку усаживаться на его каменистых берегах и
смотреть на голубое небо или серп луны, тускло освещающий песчаные
отмели. Мерцающими огоньками светились окна домов дальних селений,
а когда расходились тучи, моему взору открывалось небо, усеянное
мириадами светящихся звезд. Красота и величие этого сонма небесных
светил превосходили человеческое воображение. Внизу на земле вершины
Гималаев в безмолвии наслаждались этим зрелищем. Некоторые звезды
выглядели так, словно играли в прятки и искали убежища среди горных
вершин. Повсюду вокруг юры и сбегающие с них водяные потоки были
освещены молочным, памятным доныне светом, исходящим от мириадов
звезд. Вечерами над Гангом между двумя грядами заснеженных горных
|
|
