увидел, что он сидит на сложенном вчетверо одеяле, а перед ним сидят
  несколько деревенских жителей. Я приветствовал его  согласно  нашей
  традиции, ожидая, что он предложит мне сесть рядом с ним. Тогда мне
  все еще был свойствен комплекс преувеличенной собственной важности,
  что  по  крайней  мере  отчасти   объяснялось   тем   уважением   и
  преклонением, которое выказывают жители Индии по отношению к свами.
  Такое отношение питает эго и создает  много  проблем  для  свами  в
  процессе обучения.
      Прабхат Свами понял мою проблему. Он улыбнулся и произнес:
      "Пожалуйста, присаживайся где-нибудь".
      "Могу ли я попросить вас расстелить свое одеяло  так,  чтобы  я
  смог сесть возле вас?" -- спросил я.
      Свами отказал мне в этом. Я  стал  настаивать,  но  это  только
  рассмешило его.
      "Почему вы не позволяете мне сесть рядом с  вами?"  --  спросил
  я, не понимая, что придерживаюсь чересчур высокого мнения о себе  и
  веду себя невежливо.
      Он процитировал мне диалог между  Рамой  и  Гануманом  из  Йога
  Васиштхи* и сказал:
      "С точки зрения вечности мы с тобой -- одно и  то  же,  но  как
  человеческие существа мы пока  что  находимся  в  положении  слуги,
  которым являешься ты, и хозяина,  которым  являюсь  я.  Современный
  человек  старается  занять   положение   хозяина   без   каких-либо
  достижений".
 ----------------------------------
      * Предписываемое  мудрецу  Вальмики  поэтическое  произведение,
  состоящее из двадцати шести тысяч строф на санскрите  и  содержащее
  множество метафизических историй, иллюстрирующих философию йоги.

      Затем он дал мне урок, рассказав следующую историю:
      "Один человек пошел  посмотреть  на  некоего  учителя,  который
  восседал на высоком помосте,  учил  оттуда  множество  людей.  Этот
  человек занимал весьма высокое положение в обществе, и поэтому  его
  раздражало то, что к нему относятся также, как к остальным ученикам,
  без уделсния особого внимания. Он подошел к учителю и спросил:
      "Господин, могу я сесть вместе с вами на этот помост?"
      "Ты должен узнать, в чем заключаются обязанности  ученика  и  в
  чем заключаются обязанности учителя", -- сказал учитель.
      "В чем заключаются обязанности ученика?" -- спросил тот.
      "Ученик  делает  уборку,  выполняет  поручения,  моет   посуду,
  готовит еду, подготавливает и очищает себя, служит своему учителю".
      "А что же делает учитель?"
      "Учитель учит -- он не делает никакой черной работы".
      "Почему же я не могу стать учителем,  не  делая  ничего  этого?
  Что  общего  имеет  черная  работа  с  обучением  тому,  как  стать
  учителем?"
      "Это невозможно, так как  в  таком  случае  ты  причинишь  вред
  себе и другим. Ты должен понять с самого начала, что духовный  путь
  может вытерпеть все, кроме эго".
      Эго  создает  завесу,  отделяющую  ученика  от   процесса   его
  обучения.  Становясь  эгоцентричным,  человек  изолирует  себя,  и,
  лишаясь  таким  образом   возможности   общаться   с   учителем   и
  прислушиваться  к  голосу  своей   совести,   перестает   следовать
  наставлениям учителя. Такое эго нуждается в  строгой  дисциплине  и
  аскетическом образе жизни, без соблюдения которых  всякая  передача
  знания окажется напрасной".

                            Мое раздутое эго

      Во время сезона дождей свами  не  путешествуют,  а  остаются  в
  каком-нибудь одном месте в течение четырех месяцев. Пока они  живут
  здесь, к ним приходят люди для изучения священных писаний. Я  тоже,
  бывало, ежедневно проводил такие занятия, хотя сам  лишь  готовился
  стать свами. Ученики часто создают  проблемы  для  такого  учителя.
  Например, первое, что они делают, это помещают его выше  себя,  тем
  самым ограничивая возможности общения. Мои ученики построили высокий
  помост, на котором попросили меня сидеть. Я был необыкновенно  горд
  тем, что  у  меня  так  много  последователей.  Такое  случается  с
  неофитами, жаждущими имени и  славы.  Чем  более  возрастает  число
  последователей  у  такого  человека,  тем  более   эгоистичным   он
  становится.
      Среди моих учеников был один  свами,  в  отношении  которого  у
  меня сложилось впечатление, что он не слишком-то умен. Во время моих
  лекций он обычно сидел где-нибудь в уголке. На самом же  деле  этот
  свами был продвинутым адептом, о чем я абсолютно не подозревал.  Он
  пришел, потому что я имел привычку молиться Богу: "Господи, просвети
  меня. Помоги мне, Господи". Я искренне плакал и молился, и  поэтому
  Бог послал мне этого человека. А что же сделал я? Обычно я  отдавал
  этому свами  свою  набедренную  повязку  для  стирки  и  весь  день
  заставлял выполнять различные поручения. Так он провел со мной около