----------------------------------
      *  Почтительная  форма   обращения   к   женщинам   преклонного
  возраста.

      В то время пошел уже двадцатый год с тех пор,  как  эта  старая
  женщина перестала выходить из дома  в  дневное  время.  Однако  она
  регулярно посещала храм в полночь и в три часа утра. Первые  четыре
  ночи своего пребывания я оставался у себя в комнате,  но  на  пятую
  ночь вышел наружу и пошел в храм. Стояла  лунная  ночь.  Подойдя  к
  воротам храма, я услыхал, что внутри кто-то читает мантры. Это была
  та самая старая женщина, она сидела в храме совершенно одна рядом с
  зажженной  керосиновой  лампой.  Почувствовав,  что  я  нахожусь  у

  северного входа в храм, она  закричала  не  допускающим  возражения
  голосом: "Не смей входить внутрь! Ты убьешь  себя!  Я  божественная
  Мать, уходи из этого места!" Я  Был  напуган,  но  в  то  же  время
  заинтригован тем, что происходит внутри этого маленького  храма.  Я
  заглянул внутрь, и она бросилась ко мне. Она была совершенно  нагой
  -- мешок костей, обтянутых блестящей кожей. Глаза ее  ярко  горели.
  "Убирайся прочь! -- выкрикнула она. -- Зачем ты высматриваешь,  что
  я здесь делаю?" Я поклонился ей из чувства  почтения,  а  также  из
  страха, думая, что это ее успокоит, но она ударила меня своей палкой
  и выгнала вон.
      На следующее утро эта женщина позвала меня  к  себе  в  комнату
  и стала беседовать со мной.
      "Мне нужно ваше благословение", -- сказал я.
      Она  помолчала  несколько  секунд,  а  затем   произнесла   мое
  прозвище, которое не было известно никому, кроме моего гурудевы. Она
  обняла меня и усадила к себе на колени. Я не знаю, что случилось со
  мной потом, но могу сказать вам, что,  если  существует  где-нибудь
  седьмое небо, то я  побывал  там.  Погладив  меня  по  голове,  она
  благословила меня и сказала:
      "Хотя ты встретишь много препятствий на своем пути, ты  все  их
  преодолеешь. А теперь ступай с моим благословением".
      Однако я сказал ей, что хочу остаться здесь  еще  на  некоторое
  время, и она дала свое согласие.
      Когда я спросил, что она делала совершенно одна в храме  в  три
  часа ночи, она ответила: "Я совершаю богослужение Шакти и не  хочу,
  чтобы в полночь и в три часа утра кто-нибудь находился возле меня".С
  полночи до двух часов и с трех до половины пятого этот храм никто не
  посещает".
      Каждый вечер  она  позволяла  мне  около  получасу  просиживать
  возле  нее.  Когда  я  садился  перед  ней,  то  все  мое  сознание
  поднималось точно также, как когда я сидел перед своим учителем.  В
  глубине души я воспринимал ее, как свою мать-учителя. Мне  хотелось
  задать ей много вопросов, но  она  не  позволяла  мне  говорить.  Я
  следовал  ее  указаниям  и  получал  ответы  на  свои  вопросы  без
  словесного общения. В этом молчании было больше общения, чем в любой
  другой форме обучения. Наиболее продвинутые учителя  передают  свои
  знания в молчании.
      Она была очень сильной и  в  то  же  время  доброй  женщиной  с
  огромной силой воли. Я обнаружил, что все сказанное  ею  сбывалось.
  Когда кто-нибудь приходил к ней за помощью, она говорила очень мало
  и коротко бросала: "уходи", "это  случится",  "благословляю  тебя",
  "помолись Божественной Матери", --  после  чего  удалялась  в  свою
  комнату.
      Когда  я  услышал,  что  эта   женщина,   которую   я   прозвал
  матерью-учителем, не ложится спать, а проводит  всю  ночь,  сидя  в
  медитации, я решил проверить это, заглядывая через щель в ее двери.
  Я наблюдал за ней три дня и три ночи и пришел к  выводу,  что  она,
  действительно, никогда не спит.
      Однажды я сказал ей:
      "Матушка, если вы ляжете, я сделаю  вам  успокаивающий  массаж,
  который поможет вам заснуть".
      "Заснуть! -- рассмеялась она. -- Это не для  меня.  Я  пребываю
  вне лени и инертности. Я наслаждаюсь бессонным сном, для которого не
  нужно ложиться в постель. Разве человек, наслаждающийся  йогическим
  сном, нуждается в поросячьем сне?"
      "Поросячьем сне?" -- переспросил я.
      "Да. Поросята объедаются сверх всякой меры,  а  потом  дрыхнут,
  храпя. Я удивляюсь, как они могут спать так долго".
      Она объяснила мне всю анатомию  сна  и  спросила,  известен  ли
  мне тот механизм, с помощью которого человек переходит из состояния
  бодрствования в состояние сна со сновидениями, а затем в  состояние
  глубокого сна. Узнав, что этот механизм мне неизвестен, она  начала
  аккуратно и систематически давать мне уроки. После этого мне  стала
  понятна "Мандукья Упанишад", в которой разъясняются  три  состояния
  ума: бодрствование, сон со сновидениями и  сон  без  сновидений,  а
  также  четвертое  состояние,  турийяд   --   термин,   обозначающий
  состояние, выходящее за пределы  первых  трех.  Мандукья  считается